Сотворенная стая была огромной, советник не пожалел
перерожденных, он действовал наверняка и подстраховался на славу.
Сирион отчетливо понял, что впервые проиграет бой и сгинет, так и
не предупредив друга об опасности. Эти злые, жалящие мысли придали
сил и потрёпанный ворон, с залитым кровью левым глазом
стал прорываться сквозь стаю.
Не замечая боли и ран он считал: раз — размозжена голова, два —
вцепиться когтями в грудь и разодрать, три — удар крылом, запутать,
сбросить вниз. Раз… Два… Три… Раз… Два… Но их всё равно оставалось
много… Окруженного плотным клубком, не давая маневрировать его
рвали когтями, заклевывая насмерть.
В памяти всплыл голос наставника: “Даже в смертельной опасности
ищите другие варианты! Порвёте связки, на крыло больше не
встанете!”. Не раздумывая ни секунды сорвался в пике, уводя за
собой стаю и моментально, разрывая связки, заставляя лопаться
капилляры в глазах потянул вверх, против солнца, ослепляя врага и
прячась в его светлом сиянии.
И просчитался! Перерожденные не боялись покалечить мертвую
плоть, не боялись света, идя за ним как гончие, выслеживающие свою
добычу, не отставая и вновь нападая со всех сторон.
Слипшиеся от крови перья утяжеляли крылья, махать ими с каждой
секундой становилось все труднее. Натиск перерожденных усиливался,
и парень понимал, если он сейчас не вырвется из стаи — погибнет.
Часть тварей начала набор высоты, готовясь к последней атаке
должной сбросить загоняемого на землю.
Рывок в сторону ему не помог. Поврежденное крыло на которое он
еле опирался, не выдержало нагрузки и повисло. Кувыркаясь и роняя
окровавленные перья он камнем падал вниз. Стая, как единый
организм, сорвалась за ним, желая закончить на земле то, что начала
в воздухе. Парить на одном крыле невозможно, бедного
ворона закрутило, выбивая из уставшего, истерзанного тела
последние силы.
“Ну вот и все, — подумал парень, горько усмехаясь в мыслях, —
прав был наставник. Меня погубила моя несдержанность и
самоуверенность”. Попытавшись в последний раз поймать потоки
воздуха, сделал только хуже: от резкого рывка раненое крыло
вывернуло, ломая, и он не сдержал крик боли. В глазах потемнело. И
он не увидел, как девушка вскинула голову, и как распахнулись её
глаза.
Сирион потерял сознание до того, как упал в кусты, и не видел,
как отважная спасительница размахивает зонтом, отгоняя стаю
перерожденных. Он бы посмеялся над девушкой конечно. Но парень был
на грани и не видел, как шарахнулись души, как рванули прочь, теряя
плоть и рассеиваясь. Не видела этого и девушка, ей казалось, что
птицы просто улетели.