В восемь утра автобусы, «газики» и «Волги» увезли создателей «частично орбитального бомбардировщика» за шестьдесят километров в город, где разместился штаб полигона, его многочисленные подразделения, жилые кварталы, школы, филиал Московского авиационного института, гостиницы, ресторан, столовые, универмаг, магазины… И все это называлось «десятой площадкой».
При въезде в город над контрольно-пропускным пунктом высилась гордая надпись – «Звездоград»! Миновали ее как-то обыденно, без торжественных восклицаний. Но сердце мое трепетало от гордости за причастность к великим космическим свершениям.
В штабе полигона наше праздничное настроение отступило на второй план. Вызвала удивление задержка открытия заседания Государственной Комиссии. Ее председатель генерал – лейтенант Ф.П. Тонких не выходил из отведенной для него комнаты. Вызывал к себе по очереди руководителей бригад испытателей из организаций, создавших 8К69. Долго беседовал в тайне от остальных с Галасем и его заместителем Михальцовым, а потом с харьковчаниным Бондаренко. Был уже час дня, а заседание еще не начиналось. Наконец-то в зал вышли насупившийся Федор Петрович и такой же непроницаемый начальник штабного отдела анализа испытаний ракет. Федор Петрович обвел взглядом притихших участников заседания, произнес:
– Испытания «машины» 8К69 далеки от завершения. Они сталкиваются с некоторыми особенностями, которые предстоит нам понять. И все же хочу отметить, что рассвет в конце туннеля замаячил.
Далее он предоставил слово с докладом о результатах последнего запуска начальнику отдела анализа полковнику Кауфману. Из его доклада можно было понять, что задачи, поставленные перед последним запуском, в общем выполнены, доказано, что принципиальные решения, положенные в основу разработки «машины», верны – двигатели первой и второй ступни показали свою работоспособность, система управление первой и второй ступени функционировала без перебоев, рулевые двигатели обеспечили разворот ракеты по тангажу, разделение первой и второй ступеней и отделение третьей ступени прошли во время и т. д. и т. д.
Зал возликовал! Пожатия рук, улыбки. Я увидел Юрия Балакина? Подошел к нему:
– Юра, все ликуют, а почему и ты, и генерал очень даже озабоченные. Генерал как-то загадочно, неоднозначно оценил наш запуск. Почему он не поздравил всех нас – испытателей с успехом?