***
— Вы отпросились на пару минут, — перед стройным рядом
понурившихся детей, одетых в форменные цвета Преображенского лицея,
выхаживал мастер-преподаватель, сложив руки за спиной. — Я посчитал
вас достаточно самостоятельными, чтобы пройти десять шагов по парку
и спокойно купить себе мороженое. Что в итоге? Я спрашиваю вас,
господа, и жду ответа.
Строй продолжал молчать, досадуя на любопытные взгляды
прохожих.
— Учитель, мы виноваты, но можно без посторонних? — высказал
общее мнение первый в строю.
Увы, в парке негде было спрятаться, так что при всей
деликатности мастера-преподавателя, словесная порка была близка к
публичной. Мужчина досадливо поморщился и повел рукой, поднимая
пылевую завесу между потихоньку скапливающейся толпой и
учениками.
— Сейчас-то вы скажете мне, почему какой-то босяк чуть не
обворовал одного из вас, наорал и спокойно ушел целым и
невредимым?
— От него жутью несло, — проворчали из строя.
— И что?! — Толпу обдало потоком той самой жути. — Мы вас плохо
учим этому противостоять?! Порадуйте наставника — еще скажите, что
кто-то навалил в штаны из-за бездарного шкета!
— Я могла его побить, — тихо шепнула девочка в конце строя. — Но
я сама была виновата, я без очереди...
— Двадцать кругов вокруг корпуса вместо ужина!
Девочка вскинулась, но тут же погасла, уставившись в землю.
— Я бате расскажу, он ему… — прогудел в землю владелец золотого
телефона.
— Уважаемый Николай свет Алексеевич, — мягко обратился к нему
преподаватель, — вы удивитесь, но ваш уважаемый отец не «он ему», а
«он вам», да розгами, да с оттяжечкой! Желаете заключить пари?
Парень живо замотал головой и украдкой притронулся к пятой
точке. Видимо, знакомо.
— Вы должны уметь ставить таких на место сами! Не через отца или
братьев! И не кулаками, драгоценная моя! Словами! — Строй еще раз
обдало жутью. — Простолюдин должен знать свое место! Как вы
собираетесь помогать своим родителям, заслужить уважение слуг рода…
если не можете заставить уважать себя одну-единственную охамевшую
интернатовскую крысу?! Стыдно, господа!
— Простите, учитель!
— Кричат не на вас! Кричат на ваш герб, на сотни поколений
предков! Крадут не у вас, а у всего рода! В ваших словах и
действиях, в умении защитить себя и свою собственность — честь
рода! — Мастер-преподаватель прекратил расхаживать и теперь смотрел
на отрешенные лица своих воспитанников.