– Знал бы ты, сколько они мне платят! – сердито ответила девица. – Станут возникать, вообще эту работу брошу.
В каминном зале было тихо и уютно. Он включил неяркое настенное бра, затопил камин и на всякий случай огляделся – все ли вещи на своих местах? Вроде, все было в порядке. Он прошел на кухню, вынул из холодильника банку с красной икрой, упаковку уже нарезанного кисло-сладкого хлеба, задумчиво посмотрел на уже ополовиненную бутылку сухого мартини – угощать девушку сладким ликером, или выставить не начатую бутылку водки? Нет, пожалуй, если она после тяжелой физической работы в клубе хлебнет сорокоградусной, толку от нее уже не будет никакого. Он принес в залу мартини, икру и хлеб, достал с прикаминной полочки два бокала на высокой ножке и вопросительно посмотрел на гостью – не соблаговолит ли соорудить бутерброды? Но девушка свернулась клубочком на бархатном диване, накрыла ноги пледом и, чуть не мурлыкая от удовольствия, смотрела на весело пылающие язычки огня. Бутерброды он сделал сам.
Дальше в его памяти образовался провал. Кажется, они разлили по бокалам мартини, и, не чокаясь, выпили за случайную встречу. Что же случилось потом? Он проснулся ранним утром на бархатном диване. Камин уже погас, в небольшое окошко-бойницу заглядывал робкий лучик солнца, на полу валялись осколки одного бокала. Останков второго он в каминном зале не обнаружил, как и бутылки из-под мартини. Ничего себе вчера погуляли, мелькнуло в голове, даже после пол-литра водки меня так не отрубало. Где же моя гостья из бара?
Он с некоторым трудом встал, покрутил головой – нет, вроде не болит, никаких признаков похмелья – и пошел искать вчерашнюю брюнетку. На первом этаже никаких признаков присутствия девушки не обнаружилось, он поднялся на второй этаж, дошел до своей спальни, и вот тут ему стало по-настоящему страшно. На аккуратно застеленной шелковым зеленым покрывалом двуспальной кровати лежали серебристые шортики. Кажется, девушка приехала к нему домой именно в таких. Да, точно, она же не переодевалась после выступления.
Наверное, у нее была с собой в сумочке другая одежда? Он попытался вспомнить, была ли у брюнетки с собой сумочка, но так и не смог. Он сел на кровать и двумя пальцами приподнял серебристую тряпочку. Под ней лежала серебристая сережка-сердечко, слегка закрашенная чем-то бурым. Он поднес дешевую вещицу поближе к глазам и попытался уверить себя, что бурое вещество на тонком ободке – вовсе не запекшаяся кровь.