Одежда рваная, держится на трёх пуговицах, и их Ира потрагивающими
пальцами расстёгивает, не сводя взгляда с отражения в воде.
Это и правда другой мир. Она нигде не видела подобных женщин.
Бесподобных даже.
Вот только в этом облике столько строгости и силы... Нет ничего
по-женски хрупкого. Могла ли эта женщина быть страстной? Как она
проводила свои дни здесь, о чём думала, чего желала?
И действительно ли попала в её собственное тело?
— Бедный, бедный Артём...
Ирочка забирается в ванную.
— Мм, кого жалеем? Прям чувствую вкус этого чувства, — Алукерий
щёлкает языком.
Он стоит у двери, будто находился там всё это время, и не сводит с
Иры задумчивого взгляда.
Ира вскрикивает и прикрывается руками.
— Аа, боже, я тут голая, выйдете!
Лицо Изиды наверняка ещё не выглядело столь ошарашенным.
Он хмыкает и подходит ближе.
— Да чего я там не видел?
А видел ли? Ирочке необязательно знать, как там что было на самом
деле.
— Да и тело не твоё, чего стесняешься? Наслаждайся, — Алукерий
садится на бортик ванной в ногах Иры, и вдруг опускает в воду свои
копыта. — Кто вообще такая? Познакомимся?
Ира притягивает колени к груди, только вот нужно ещё напрячься,
чтобы ноги прикрыли все прелести этого тела. Не то, что раньше
было...
— Это неприлично. Пожалуйста, уходите. Я позову...
кого-нибудь.
Он ухмыляется и всё же вылезает из ванной.
— Так странно видеть смущение на этом лице... Где теперь моя
госпожа? Как это произошло? Может быть, ты что-то знаешь? Может,
тебе что-нибудь снилось или думалось странное?
Алукерий ходит по помещению, и свечи начинают коптить, пуская за
ним чёрные нити дыма. Ира с интересом и стеснительностью наблюдает
за ним. Такой эффектный и в то же время простой, такой
необыкновенный, обаятельный и горячий.
— А загорелый какой... — она понимает, что сказала это вслух и
прикрывает рот ладонью.
Губы Алукерия растягиваются в самодовольной улыбке.
Голосом его госпожи, да такие слова!
Он вытягивает вперёд руку, разглядывает свою кожу и утвердительно
кивает.
— Так, что? — снова подходит он и намеревается на этот раз
полностью залезть в ванную. — Холодно тут. Единственный минус
земли. Не то, что... там.
— Ты прям был в Аду? — она приподнимает брови, что в её прежнем
облике делало её несчастной, а здесь...
саркастически-недоумевающей, как будто перед приказом кого-нибудь
казнить за что-нибудь тупое. — Я помню, что мне нужно было сделать
одну работу сверхурочную, а хотелось очень либо отдохнуть, либо
проду написать... Там глава должна была быть такая интересная! Но
работа... В общем, я извилась вся и решила пол часа подремать. А в
итоге, вот...