— Худосочная какая, — прозвучал справа громкий шепот. Я повернула голову и увидела дородную тетку с косами, уложенными бубликами за ушами. — Взяться не за что.
Мои ногти до боли впились в ладони.
— Хорошенькая, — возразила ее соседка-бабулька, близоруко щурясь. — Смугляночка, румяная, как булочка.
Пацан с левого ряда рассматривал меня так жадно, словно раньше голых женщин не видел. Может, так оно и было.
— Ух, я бы… — начал он.
Щелчок — и звуки в моей голове исчезли. Я растерялась от внезапной глухоты, замерла, пытаясь услышать хотя бы свое дыхание. Последний привет от Эврики? Кто-то слегка подтолкнул меня в спину, заставляя идти. Я пошла по проходу между рядами лавок, чувствуя босыми ступнями холодный каменный пол. Незнакомые лица поворачивались ко мне, жадные взгляды прилипали к самым укромным частям моего тела. В ушах была гулкая тишина, но, возможно, и к лучшему. Я не слышала всех сальностей, что отпускали на мой счет, а смотрела лишь вперед и шла, расправив плечи.
Стены храма были лаконично белыми, продолговатые прорези в потолке, пропускающие солнечный свет, походили на прямоугольные лампы в лаборатории. И меня осенило: капитан Рутгер принял меня в свой экипаж! Раздевание, омовение — я будто бы прошла антисептический блок перед посадкой на корабль!
Традиции с Ковчега номер девять остались, пусть и утратив исходный смысл.
Алтарем же в храме была старая медицинская капсула. Стеклянный купол от нее куда-то подевался, но я узнала и кнопку вызова персонала, идеально ложащуюся под указательный палец, и торчащий клапан подачи кислорода. Безнадежно устаревший образец, на «Арго» куда более современные модели: за полчаса можно вылечить зубы, сделать эпиляцию, очистить кровь и заодно поспать.
У алтаря ждал мужчина. Со слегка удлиненными конечностями, как и у всех жителей этой планеты, с широкими, как у пловца, плечами, обтянутыми синей рубахой, похожей на форму офицера космофлота. Мой жених. Влад Увейро. Он увидел меня, и синие глаза, яркие как у старикана, сверкнули яростью. Он повернулся к священнику, вырвал из его рук какую-то белую хламиду, и поспешил ко мне.
А я шла к нему, словно на свет маяка, и впитывала его новую внешность: густые светлые волосы, невообразимо синие глаза, верхняя губа перечеркнута тонкой полоской старого шрама. Влад быстро накинул мне на плечи белое одеяние, напоминающее халат, заботливо укутал им, помог попасть в рукава и закрепил ворот золотой звездой. Он что-то рявкнул в сторону, оскалившись, как хищный зверь, и все люди, будто по команде, повернулись вперед, перестав глазеть на меня. Зубы у его донора, кстати, оказались отличные.