— Бросил его в море, — сказал он. — Сейчас будет отлив, утащит течением. Не говори никому о том, что произошло. Он был поверенным Алистера, а мир между нашими экипажами такой хрупкий, что достаточно лишь искры для начала войны. Скажем — куда-то уехал. В паломничество.
— Попутного ветра.
Я выдохнула и присела на кровать рядом с варваром, обнимая ведерко. Валд зачерпнул из него какую-то зеленую слизь и приложил к моей щеке. Ее тут же обдало холодом, и ноющая боль ослабла.
— Что это? — спросила я.
— Коагуль, — ответил Валд, вынимая из ведра еще горсть плотной слизи и укладывая ее ожерельем на мою шею. — Но мы обычно называем его просто морская сопля. То ли слизень, то ли водоросль, отлично рассасывает свежие синяки и заживляет порезы.
— Спасибо, — поблагодарила я.
— Не хочу, чтобы думали, будто я тебя избиваю, — он замолчал, аккуратно размазывая слизь по моей шее. Его прикосновения были осторожными и несли облегчение и прохладу.
— За все спасибо, — я тоже вынула из ведерка густую зеленую соплю и уложила ее на переносицу Валда, где расплывался свежий синяк. Коагуль мгновенно присосался к коже, изогнувшись как дужка очков. Я взяла еще одного и подвесила Валду над ухом на свежий порез.
— Это мама, — пояснил он. — Так размахивала бритвой, что я боялся — уши мне отрежет.
— Прости, — попросила я. — Это из-за меня она…
— Ты тоже прости. Я не должен был настаивать, раз уж ты не хотела… Ну, в общем, я не желаю тебе зла.
Я кивнула. Мы молча смотрели друг на друга. Свет трех лун отражался в синих глазах Валда, и они затягивали меня, будто два колодца. Я перевела взгляд на его губы. Красивые. И целуют так, что крышу сносит. Выходит, я хотела его? Или все же Влада Увейро?
— Твоя новая прическа что-то значит? — спросила я.
— Конечно, — пожал он плечами. — В вашем экипаже разве другие традиции? Одна коса означает, что теперь у меня одна женщина. Ты.
— А это откуда? — спросила я, осторожно прикоснувшись к уже поджившей ссадине на его скуле. Провела кончиками пальцев по отросшей щетине.
— Это… — Валд замялся, но все же ответил: — С утра у меня было что-то вроде приступа. Голова раскалывалась. Какие-то чужие воспоминания, голос... Я здесь, я сейчас, я существую. Странно, да? Я врезал себе сам, чтобы прийти в чувство.
— Помогло? — криво улыбнулась я, убрав руку от его лица.