— Знаю, — перебила я. — Учила в колледже.
— Мы не можем измерить коэффициент бога у доноров, — сказал Влад. — Но по статистике, лишь у одного из десяти тысяч коэффициент выше ноль-семьдесят пять. Фактически, на всем «Арго» сейчас лишь четверо таких людей: ты, я, капитан, и еще какая-то тетка...
— Марсия из техотсека, — уточнил капитан. — Но ей уже за пятьдесят, так что невестой ей тоже не бывать.
— Я могу умереть? — спросила я.
Рыжий отбросил челку, набрал воздуха в грудь, но капитан ответил первым:
— Да, — коротко сказал он.
Все трое мужчин уставились на меня, ожидая решения. Капитан угрюмо смотрел прямо мне в глаза, рыжий отвернулся, но на его виске быстро трепыхалась голубая венка. Его волосы у корней были черными. Крашеный. Я так и знала. Рыжие стремительно вымирали. Рука Влада, сжимающая мою ладонь, повлажнела от пота. Он снова принялся стучать пяткой по полу, и это слегка бесило. Атмосфера в рубке стала такой напряженной, что, казалось, иллюминаторы сейчас запотеют.
— Если мы изменим прошлое, на планете будут жить люди, — сказала я, пытаясь систематизировать обрушившуюся на меня информацию. — Это даст нам дополнительный голос на Совете. Три голоса, если мы утвердим за ней статус Обители! И тогда моя родная планета, за которую сейчас идут споры, достанется людям. Человечество получит перевес в космосоюзе. Это предотвратит новую агрессию со стороны шиагов, и, значит, не будет новой войны.
Капитан тяжко вздохнул, подтверждая мою правоту.
— Пообещайте позаботиться о моем брате, если что вдруг, — попросила я.
Капитан прижал кулак к груди и кивнул.
— Вероятность неудачи при подселении одна сотая процента, — успокоил меня рыжий. — К тому же у будущей самоубийцы жизнелюбие наверняка на нуле.
— Я согласна, — сказала я.
Все выдохнули, заговорили разом, а я посмотрела в иллюминатор, за которым светилась синяя планета с континентом в виде бублика. Невероятно! Я отправлюсь в прошлое. На неизвестную планету. С Владом Увейро!
Он поймал мой взгляд и улыбнулся.
Когда я дала свое согласие на участие в миссии, все закрутилось с бешеной скоростью, как при проверке вестибулярного аппарата. Меня отвели в медотсек, полностью раздели, провели через обеззараживающий блок, где щедро облили антисептическими средствами, и уложили на кушетку. Овца в карантине, отделенная прозрачной перегородкой, пялилась на меня, не мигая, и изредка разевала рот, беззвучно блея.