Я вытащила Артена из загоревшегося корабля, который, вопреки стереотипам, был небольшим. Женщину не успела. Может, она была к тому времени мертва, может, погибла при взрыве, сказать не смогу. И вряд ли кто-то сможет, но факт остается фактом: спасти удалось только Артена.
Брэнд непостижимым образом оказался на месте трагедии буквально через час. И без особых проблем нашел постороннюю девчонку с его сыном, которые и уйти-то далеко не успели, ведь на протяжении многих миль было поле. Я часто гуляла там или летала на борде. До дома было ходу не больше получаса, но Артен хромал, а нести его я не могла, он был слишком большим.
Брэнд не сразу разобрался в ситуации и закономерно подумал, что я собираюсь похитить ребенка. Он схватил Артена и перепугал меня до смерти, а потом достал какой-то прибор и приставил к моей шее. Позвоночник охватила боль, я закричала. Из флаера неподалеку выскочил еще один мужчина. Он с трудом угомонил Брэнда и убедил его, что я помогала Артену, а не пыталась похитить его. Они забрали ребенка и оставили меня посреди поля с жуткой болью и ощущением, будто внутри все выскребли.
– Отец признал, что совершил ошибку, – вздохнул Артен и плеснул себе еще кофе. – Он был в шоке после смерти мамы. Мы все вместе направлялись на одну станцию рядом с Солнечной системой. Но по пути пришлось остановиться из-за неполадок. Ничего серьезного, но отец не хотел терять время и отправил нас с мамой на портативном флаере, благо до станции было недалеко. И что-то в пути произошло… мы не знаем, почему случилась катастрофа.
– Я видела вспышку, – медленно произнесла я.
Артен покачал головой:
– Скорее всего это был вход в атмосферу. Что-то случилось раньше. И это «что-то» убило мою мать. Прости отца, он тогда был неадекватен. И поэтому причинил тебе боль.
– Что с твоей сестрой? – Я бы предпочла никогда не вспоминать о своем знакомстве с его отцом.
Потому что боль – единственное, что у меня осталось после встречи с ним. Я не знаю, что он сделал, какой прибор использовал. Но после этого вечера я перестала быть жизнерадостным и эмоциональным ребенком. У меня будто забрали все эмоции, ощущения. Я не испытывала радости, иногда переживала слабый страх, никогда не волновалась. Не чувствовала влюбленности или влечения. Жизнь мгновенно стала черно-белой, утратила все краски, которые дают простые человеческие эмоции.