Непонятно вот что: с момента первого появления «Майн Кампф» и до самой войны в течение пятнадцати лет в Советском Союзе цитата Гитлера звучала из каждого репродуктора, с каждой крыши и с каждого фонаря, с каждой трибуны, высокой и низкой, на каждом колхозном собрании и в школьных учебниках… И вот после всего этого германское нападение оказалось для Сталина внезапным.
Что за чертовщина: весь советский народ знал, что Гитлеру нужны земли на Востоке, а товарищ Сталин делал вид, что он этого не знал. Какая лицемерная глупость великого кормчего, ведь он был одним из первых читателей этого опуса, но соответствующих выводов не сумел сделать, решил задобрить злого волка всем необходимым для будущего похода на Восток. После XX съезда КПСС каждый, цитируя Гитлера, обвинял Сталина в близорукости: ведь фюрер сам открыто объявил свои намерения. Сталин, хотя и был одним из первых читателей книги Гитлера, действовал соответственно в унисон с пожеланиями великого завоевателя. 23 августа 1939 г. Сталин подарил Гитлеру Польшу, а с ней и всю Европу. Ведь это не выдумка, а реальность…
Перед тем как захватывать земли на Востоке, Гитлеру следовало обезопасить себя от смертного врага – Франции. Разгром Франции для Гитлера был первостепенной задачей. Сталин знал, что Франция для Гитлера не просто главный враг, но враг смертельный. Сталин понимал, что если Гитлер попытается освободить Германию от французского экономического рабства, от Версальского договора, то немедленно в дело ввяжется Британия, так как не одна Франция Версальский договор Германии навязала, а в союзе с Британией. А если Германия ввяжется в войну против Британии и Франции, то в орбиту войны будут втянуты и другие страны… Что Сталину и требовалось. И в этом вопросе проявилась сталинская близорукость. Дать свое согласие на разгром польского государства и приблизить армию вермахта вплотную к границе с Советским Союзом, не сознавая смертельной угрозы…
Сталину было известно, что в начале апреля 1939 г. верховное командование вермахта завершило разработку директивы по проведению операции «Вайс». 11 апреля директиву утвердил Гитлер. Она предусматривала открыть военные действия против Польши внезапным мощным ударом и добиться быстрых успехов. «Подготовку проводить с таким расчетом, чтобы обеспечить готовность к проведению операции не позднее 1 сентября 1939 г.». На совещании фашистского генералитета 23 мая Гитлер вновь подчеркнул, что речь идет не о каких-то спорных вопросах в отношениях с Польшей, а о полном порабощении этой страны и о приобретении «жизненного пространства» на Востоке. «Есть только одно решение, – объявил Гитлер, – напасть на Польшу при первой же благоприятной возможности».