Любитель пожал плечами и согласился. Началась игра. Противник играл очень примитивно. Ласкер позволил ему поставить себе мат, потом перевернул доску, расставил фигуры в первоначальное положение и снял с доски своего ферзя.
– Вы что, с ума сошли? – попутчик уставился на него в полнейшем недоумении.
– Но мы же договорились сыграть вторую партию на моих условиях, – невинным тоном сказал Ласкер.
– Вы только что получили мат, имея вперед ферзя!
– А теперь хочу дать ферзя вам! – настаивал Ласкер. – Уговор есть уговор.
– Хорошо! – воскликнул попутчик, возводя глаза к небу. – Будь по-вашему! Это будет вам хорошим уроком.
Началась игра. Любитель делал ходы со стуком, поглядывая на противника свысока. Однако его положение медленно, но верно ухудшалось. Наконец, он получил мат. Попутчик был в изумлении. Он долго переводил взгляд с доски на Ласкера, сидевшего с самым беззаботным видом, потом обратно на доску.
– Нам надо сыграть на равных! – сказал он, наконец.
Ласкер не возражал. Это входило в его планы. Партия на равных закончилась вничью, когда были истреблены все фигуры на доске, за исключением королей.
– Ничего не понимаю! – воскликнул чемпион шахматного клуба. – Давайте попробуем еще раз с форой?
– Давайте, – пожал плечами Ласкер.
Абсурдная ситуация повторялась вновь и вновь. Противник Эммануила выигрывал, когда давал ему ферзя вперед, и неотвратимо терпел поражение, когда сам получал фору. Если же они играли на равных, то получалась ничья.
– Это черт знает, что такое! – сказал, наконец, потрясенный попутчик. – Играем на равных – ничья. Значит, наши силы примерно равны, но я даю вам ферзя вперед – и выигрываю, а если получаю – проигрываю!
– Этому есть простое объяснение, – пожал плечами Ласкер.
– Какое же, черт побери?
– Все дело в том, – таинственно сказал ему Ласкер, – что этот самый пресловутый ферзь, – он постучал пальцем по резному венчику самой сильной фигуры, – он только мешает играть!
– Что за бред!
– Посудите сами! Иначе как объяснить все это?
Попутчику стало буквально плохо. Все это не укладывалось в его сознании. Выходило, что самая сильная фигура и впрямь вредит своей армии! Неизвестно, чем бы все это для него кончилось, если бы в купе на очередной станции не зашел новый пассажир, который узнал Ласкера и назвал его по фамилии.