А после еды — в наши комнаты, которые мы снимали с Витати у
самой стены, недалеко от северо-западных ворот. Конечно, это жилье
было чуть в стороне от конюшен, но зато мне было ближе идти на
Замковую Гору или в Башню, когда у меня были занятия с
архимагом.
В последние недели Виола почти не вызывала меня в тренировочные
залы твердыни магов, ссылаясь на занятость и указывая при этом на
мой, несомненно, великий прогресс в деле освоения фиолетовых и
белых рун. Мол, спешить нам некуда, мы и так за прошедшие месяцы
сделали больше, чем многим удается освоить за несколько лет. И это
при наличии достаточной силы, упорства в деле освоения последних
печатей и, конечно же, таланта.
Нет, вызвать Костяной или Морской Ужас, как сделал мой учитель
на палубе корабля, я пока не мог, но вот поднятие мертвых крыс или
птиц мне уже давалось, а с белыми рунами было вообще все отлично.
Возможно, дело в том, что эта сила была мне знакома по общению с
Витати — я понимал всю необузданную мощь рун Вун, Сиг и Даг, так
что был морально готов к тому, сколько усилий мне потребуется,
чтобы удержать эти руны внутри контуров. Большинство магов до
последнего не осознает, насколько эти печати переполнены силой по
сравнению с теми же целебными или даже охранными конструктами, так
что для них они выглядят почти невозможными. Но не для меня.
Завтра я отправлюсь в город и отлично повеселюсь с ребятами. За
месяцы зимы я истосковался по простому общению, а пока не приедет
Торис, это позволит мне хоть немного отвлечься от того, что мой
учитель, по сути, пропал, и от него нет никаких вестей.
Весь следующий день я провел, как на иголках. Буквально считал
мгновения, когда наконец-то моя смена во дворце закончится, и я
отправлюсь с другими молодыми магами в Нижний город. Я даже
расщедрился и утром дал Ронни аванс за десяток простых амулетов Ур
и Берк, которые он все хотел мне впарить. Я даже особо их не
проверял — было видно, что почти во всех придется поджимать оправу
для камней, слишком большими оказались пазы, но в целом изделия
получились сносные.
В тот момент, когда из моей руки в ладонь Ронни перекочевали два
полновесных серебряных — именно в такую сумму я оценил его изделия
— я спросил у мага:
— Все в силе сегодня?
Видимо, на моем лице было что-то такое написано, от чего Ронни
широко улыбнулся и, подмигнув, ответил: