Собираясь на праздники с девчатами, пили, ели, танцевали, пели. Заводилой всех песен был Володя Талалов. Из его мандолины мелодии исходили без перерыва, а мы подхватывали. Постепенно сложилось трио: Володя, Игорь Поздняков на домре, и я тремя аккордами для всех мелодий аккомпанировал на гитаре.
К праздникам приурочивались вечера художественной самодеятельности. На одном из таких вечеров выступило с большим успехом наше трио, исполняя «Поезд оставил дымок…». На этом же вечере выступило с не меньшим успехом трио девчат, исполняя «Ах Таня, Таня, Танечка; с ней случай был такой…». В составе этого трио была моя будущая жена – Рита Кузьмичева.
В продолжение почти двух лет после моего приезда, на Управленческий каждый месяц приезжал симфонический оркестр филармонии. Перед концертом лектор говорил о произведении и об авторе, как и в Харькове в институте. Такие концерты давали все филармонии по всему Союзу. Государство несло культуру в народ.
Для нас это было бесплатно – платил за концерты профсоюз. Бесплатного ничего не бывает, шло, на мой взгляд, очень разумное перераспределение средств. Из зарплат всех без исключения «трудящихся» какая-то часть изымалась и направлялась на оплату этих концертов, хотя посещали эти концерты не все трудящиеся, а только те, кому это нравилось. Зарплата артистов была, пожалуй, не выше, а, может быть, и ниже нашей.
Немцы смеялись по поводу того, что у нас конвейерные модельные полуботинки, состоящие из нескольких деталей, стоят 450р., и трех диапазонный радиоприемник Ш класса, состоящий из тысяч деталей, стоит 350р.; т.е. производилось сознательное перераспределение средств, а я считаю это мудрым по отношению к народу. «Модельные» – это не предмет первой необходимости, а радиоприемник должен быть в каждой семье, и пусть тот, кто имеет средства на «модельные», частично оплатит простейший приемник для того, кто может купить только простейший. Когда началось первое мое лето на Управе, я снял сапоги и купил полуботинки за 50р, при зарплате 1000р.
Идеологи надеялись, что любителей прекрасного среди трудящихся будет, благодаря филармоническим концертам для этих трудящихся, все больше и больше. Пока на Управе жили немцы, зал всегда был полон. После отъезда трудящихся немцев, на первый концерт пришло человек пятнадцать. Еще несколько концертов состоялось, и опять с таким же примерно количеством слушателей, а ведь на завод прибыло большое количество людей с Высшим! образованием. Да причем здесь образование? Звучит и такое словосочетание: «понимать музыку». Можно понимать, какую мелодию выражают ноты, а музыку можно только любить и чувствовать. Оркестр не мог играть при пустом зале, и концерты прекратились. В то время культурный уровень университетского Харькова и купеческой Самары отличались разительно.