– Стоять! – крикнул полицейский и побежал наперерез. Прямо на парня.
Остановился он лишь на долю секунды. Слева от платформы все завибрировало и завыло, а платформу станции метро заполонили увеличивающиеся и нарастающие гул, свист и стон из тоннеля. Поезд. Парень оглянулся на настигающих его преследователей, которые уже тянулись к своим дубинкам. Парень с рюкзаком стиснул зубы и метнулся налево, к краю платформы. А потом прыгнул вперед.
Поезд, вынырнувший из темноты, осветил ярким лучом прожектора лицо рухнувшего на рельсы перед ним человека в черной куртке и с рюкзаком на плече. А потом был удар. И следом – крики, охи и ахи очевидцев, которые становились все громче.
Патрульные остолбенели, глазея на визжащий от экстренного торможения поезд метро и не веря своим глазам. Потом переглянулись, и один из них дернул с пояса рацию:
– Центральная, пост 45—1, у нас ЧП!
На станции «Парк культуры» Гущин и Богданов смотрели вслед удалявшимся по переходу Вахе и Кузьме.
– Надо же, как подфартило сукам, – ворчал Богданов. – Он ведь вытащил лопатник! И сразу назад сунул, гнида. То ли почуял что-то, то ли… Черт.
– И что будем делать?
Богданов пожевал что-то во рту и сплюнул.
– Они продолжат работать. Давай за ними. Только теперь осторожно.
Выдвигаясь за карманниками, оперативники быстро переоделись. Богданов снова нацепил бейсболку, а на шею повестил наушники. Гущин на ходу вывернул двойную – купил специально для работы! – ветровку, превратив ее из серой в синюю, нацепил на нос широкие солнцезащитные очки и затолкал в рот половину пачки жевательной резинки.
А затем карманники разделились. Гущин видел, как Ваха и Кузьма перебросились парой фраз и разошлись. Ваха двинулся к выходу в город, а Кузьма направился к переходу с Сокольнической на Кольцевую.
– Все, – буркнул Гущин. – Отбой.
Богданов не собирался сдаваться.
– Ничего не все. Им подфартило, не каждому так везет. А день-то только начинается. Не с пустыми же руками им с работы возвращаться. Ваха – черт с ним, но Кузьма еще собирается поработать. Вот увидишь.
Гущин послушался, потому что ничего другого ему не оставалось.
Кузьма всем своим видом демонстрировал, что шарить по карманам больше не собирается. Зайдя в вагон, он уселся, извлек из своего пакета газету и принялся читать. Пару раз стрельнул глазами по сторонам, проверяясь. Гущин исподлобья, стоя в 10 метрах от карманника и, несмотря на расстояние, еще и маскируя свой взгляд очками, видел, как Кузьма быстро скользнул взглядом по нему, не останавливаясь. Слава марафету.