– Двойственное чувство, – Леонидович водрузился на кушетку. – С одной стороны жалко, с другой – бесперспективность дальнейшего развития страны, по пути социализма, была очевидной.
Владимир уже окунал большую белую простыню в бочку с отваром, как он его называл, пока простыня полностью не пропиталась жидкостью. Помощник слегка отжал ее, и начал укутывать Леонидовича, полностью, замотав шею и даже ноги. Потом осторожно положил Столярова на кушетку, вытер об трусы руки, и сел в одно из кресел.
– Захотите покурить, скажите, я помогу, – сказал он.
Леонидович кивнул. Отвар был теплый, сразу стало немного пощипывать все тело. Как на физиопроцедуре, подумал он.
– Так все-таки, жалко Вам, что Союз иссяк или нет? – продолжил тему Владимир.
– Все-таки, немного жаль! – решительно сказал Столяров.
– Мотивируйте!
– Начну с главного для меня. Отношения полов были ничуть не скромнее, чем сейчас. Я беру в расчет последние десять-пятнадцать лет существования Союза. Вопреки знаменитому высказыванию, секс в Советском Союзе был! И вполне здоровый! Потом! Чтиво – дешевое! Продукты – экологичны. Ну, с одеждой было «не очень», но кому надо – все можно было достать. Так что, я немного, по усопшему-то, ностальгирую! – заключил Леонидович.
– Я тоже, – согласился Владимир. – В чем-то, люди были даже более распущенные, чем сейчас, только это тщательно скрывалось. Не правда ли, Станислав Леонидович?
– Правда, правда! – вздохнул Столяров. – А что, если Вы будете называть меня просто, Стас? Как Ксения?
– Хорошо! А меня величайте просто Влад. Договорились?
– Да, договорились! А на брудершафт потом выпьем?
– Обязательно! – улыбнулся Владимир. – Если хозяйка разрешит.
– Разрешит! – уверил Столяров. – Я уверен!
Покалывание кожи продолжалось, будто через Леонидовича пропускали слабый электрический ток.