Так это и происходило при жизни Иисуса и первое время после его смерти. Иисусовское движение было пестрым. Первым последователям проповедника из Назарета было свойственно свободное и очень личное отношения к его учению, а Иисусовскому движению в целом – многовариантность понимания его проповедей. Правильным было то, что представлялось правильным в той или иной общине или тем или иным отдельным последователям Иисуса.
И так это оставалось до IV века, когда возникла единая христианская церковь с верой в Иисуса как мессию божественного происхождения, посланного свыше во спасение праведной части человечества перед концом света. Считается, что к этому времени такая вера получила большее распространение, чем все другие представления о личности Иисуса Назаретянина.
Отношение к Иисусу как мессии, признанное единственно правильным, предопределило содержание Нового Завета. Этот сборник канонических текстов, начинающихся с Евангелия, должен был выразить догматические (то есть непререкаемые и не требующие доказательств) установки новой объединенной христианской церкви. Тем самым она взяла на себя роль религиозного института, стоящего над локальными общинами.
Предания и рукописи Иисусовского движения, состоявшего из разрозненных и разных по воззрениям общин – еще не христианство в строгом смысле этого слова, поскольку вплоть до IV века существовали группы последователей Иисуса, относившихся к нему как духовному учителю из Галилеи. Тем не менее, время до возникновения единой христианской церкви принято называть «ранним христианством».
Наследие той эпохи можно воспринимать в неразрывной связи с конфессиональным христианством, а можно – отдельно от него, как существовавшую когда-то духовность, которой через христианские традиции прониклась европейская культура.
Понятно, что это два разных отношения. Если мы хотим самостоятельно разобраться, что для нас значит «христианский ген» нашей индивидуальности и с этой целью открываем Евангелие, мы уже изначально выбираем к его содержанию иной подход, чем тот, которому церковь учит верующих.
«Мы» – это все, кто читает Евангелие в XXI веке, когда нет больше всеобщего обязательного признания церковных догм абсолютными истинами, а отношение к христианству как вероисповеданию, уживается с отношением к нему как к культурному наследию.