- Хватит уже, - заскромничал я. – Приберись тут… И давайте по чарке выпьем. Самое время.
Толстушка проворно, а она все всегда делала проворно, преобразила заляпанный кровью стол в праздничное застолье. Смотритель собрал биологические отходы и испарился. Вознице всунули во все еще слегка дрожащие руки налитый по края стакан и заставили выпить. Уникальная микстура! И минуты не прошло, как, побледневшие было, Кухтеринские щеки порозовели.
Плеснул себе на пару пальцев. Поднял, посмотрел на свет. Пить не хотелось. Знал, что надо, и жаль было бестолку тратить драгоценное время. Теперь-то я точно знал на сколько жизнь коротка.
- Будь здоров, коневод Кухтерин, - выпил.
- Благодарствую, Ваше превосходительство, господин губернатор, - по-военному коротко кивнул казак. – За заботу о мужике простом с Сибирскаго тракта!
- Это я-то простой?! – взвился уже успевший опьянеть Евграф. – Я, может быть, батюшку генерала, с того света увез! Кабы не я с лохматыми скотинками, как есть вороги бы душегубство учинили!
Увез! С того света, ты мужичек, меня и увез. Только никто кроме нас с Герой этого доподлинно не знает. А мы не настроены делиться такой важной информацией…
- Давай-ка здеся поподробнее, - впился сотник взглядом в расхрабрившегося извозчика. – Расскажи, ихде ты ранен был, и как Германа Густавовича от смерти лихой увозил…
- Об этом, господа, где-нибудь в другом месте разговоры ведите. Устал я. Спать буду ложиться…
#3
Московский тракт
Утром узнал, что оказывается, основное здание станции стоит на подклети. А к дверям ведет лестница, устроенная из распиленных пополам бревен. Просто снега навалило столько, что из сугроба торчало только верхнее бревно. Что тут скажешь – хитро устроено. Бураны – явление зимой не редкое. По-откапывайся-ка каждое утро! А дворников в малюсеньком штате почты нет. К конюшне, и той ведет широкий пандус. Конечно, для тех же целей.
От высоты неба захватывало дух. Неуловимо голубое, без единого облачка, и алмазом сверкающее солнце-эгоист. Светит, но не греет. И хотя мороз пощипывал нос, в теплую духоту натопленного жаровнями дормеза лезть не хотелось. А верхом – не умею. Опасаюсь вывалиться из скользкого, натертого маслом седла, прямо под копыта казацких лошадок. Вот бы они удивились. Казаки - конечно, не кони. Животным эта забава даже понравилась бы. Не часто на их веку такое зрелище выпадает – кувыркающееся в сугроб превосходительство. Им я бы сразу признался – неуч. Непарнокопытных только в кино, да из окна джипа и разглядывал. В далеком детстве, у бабушки в деревне на телеге с сеном катался. Но там, сами понимаете, из всей лошади только хвост в наличии да… филейная часть туловища.