- А коли беглый с вами, Ваше превосходительство, посчитаться решит?
- Это уже ваша забота, казачки сибирские. Придется вам денно и нощно персону мою об варнака беглого оборонять!
Das ist einfach fantastisch! Одним скопом получить полицмейстера, его связи в Омске, да еще и личную гвардию в придачу! Вот это удача! И пусть только кто-то вякнет. Я такую речь задвину про неусыпную борьбу со злодейской преступностью… Кстати, может и правда порядок навести на вверенном куске «необъятной родины моей»? Но для этого маленькой гвардии может не хватить – уж больно велик мой удел. Штуки четыре-пять Швейцарий легко уместится. Придется устроить сотнику еще одну проверочку…
- Так это мы ага! Уж не извольте сумневаться, Ваше превосходительство! Денно и нощно! И мышь не проползет!
- Не сомневаюсь, - важно кивнул я. Увижу ползущего мимо грызуна – уволю всех к едрене фене! – Вы мне вот скажите: командир полковой ваш – он, что за человек?
- Лисован-то? Эм… Майор Викентий Станиславович Суходольский? – глаза казака расширились. С первых слов стало понятно – командира ценит и уважает, но ему неприятно обсуждать полкового старшину за глаза.
- Я знаю, как его зовут. Ты мне о делах майорских расскажи.
- Так это… Хороший он человек! Дюже славный и командир настоящий… Года уж два как он в Омск ездил. Полкам новые ружья с Рассеи привезли, да наказной атаман городовым давать не хотел. Сказывал прилюдно, будто и не воинские мы, и нам каторжан гонять нагаек хватит. Пистолей вон и по сей день не выдали…
Да понял я, чего же тут не понятного. Маленькие многозарядные ручные пушечки оказались тайной страстью огроменного кавалериста.
- А ружья?
- Ружья? Дык, дали ружья-то. Майор наш до Дюгамеля дошел, а полторы тыщщи стволов привез. И пулек к ним восемь возов. Арсенала в Томске нету, так в цейхгаузе сложили заряды.
- Денисов позволил?
- Ну да, - Степаныч даже не удивился моей осведомленности. – Николай Васильевич за справу воинскую радетель. Чего же он противу-то будет?
- Мало ли. Может он на ножах с Суходольским. Сам посуди. Целый полк кавалерии, а подчиняется губернскому управлению…
- Так на то, господин губернатор, монарша воля!
Трудно спорить. Что монарша, что Господня, для жителей Сибири примерно одинаково. И того и другого они только на картинках и видели. Практически – мифологические существа. Только царь все-таки ближе. Потому что история его, в отличие от Иисуса, еще не окончена. Каждый день новая страница пишется. И почти каждое проявление «воли» петербургских небожителей, как-нибудь да отражается на их жизни. Ну, вот хотя бы посланцы приезжают. Спроси меня сейчас Степаныч – видел ли я государя Императора? Что я ему скажу? Подшефный саркастически замечает – «эти глаза видели». Ну, значит – видел. Главное правду говорить… А коли спросит – какой он? Эй, Гера?