- Да ладно тебе прибедняться-то, Астафий Степанович. Чего же ты, с закрытыми глазами да ушами что ли ходишь? И не молчат ведь люди. Один одно брякнет, другой другое.
- То жандармов Государевых дело, за людями разговоры слушать. Мое дело казацкое…
- Знаю-знаю-знаю. Шашку в зубы и на коня! Дурочка-то из себя не стройте. Я ведь тоже не третьего отделения чин. Сами понимать должны. Вот приеду я в Томск и что? За что хвататься? Куда бежать? Кто есть кто? По незнанию и сволочь какую-нибудь к себе приблизить могу. Знать мне надо! Оттого и спрашиваю. И на вас наседаю, ибо больше не у кого узнать. Борткевича вызвать за вопросы ему задать? Он от испуга «Боже царя храни» выть начнет…
- Кхе, кхе… И то правда, Ваше превосходительство. Начнет. Он ить, поди, тоже мзду с купчин сымает. Жалование коллежскому асессору хоть и поболе чем в сто рублев положено, а все равно, по сибирским расходам – маловато для такого чина. Подворья чай своего не имеет, на съемном жилье не разбогатеешь. Детки, опять же…
- И сколько же тут платят за квартиру?
- Кхе, откедова, Ваше превосходительство, тут квартирам-то взяться? Чай не Томск или Барнаул. Поди, дом в наем берет. Хныкина поспрошали бы. Этот проныра казначейский точно все знает.
- А и в Томске чиновничий люд на жилье поборами собирает?
- Кому дают, те не иначе как. А секретарям да мальчишкам побегушным-то кто даст? Некоторые и по пятеро в комнатах спят. Соломки с возов надергают, да и примастырятся.
- Вы, Астафий Степанович, мне ужасы рассказываете… Выходит, младшие чиновники и вовсе в нищете пребывают?
- Дык и выходит. Ваше превосходительство. Их благородия, коллежские регистраторы, как положенные сорок рублей получат, перво-наперво бегут долги раздавать. Домовладельцам, да в лавки к евреям. С остального леденечик дитю, да моток ниток жене. А там, глядишь, проситель какой подношение сделает. Так и до следующего раза дотянут…
- Охренеть…
- Что, простите? Вы что-то сказали, Ваше превосходительство?
- Это по-немецки, сотник… Ну вы меня расстроили. Как с голодными помощниками большие дела делать? Они же половину разворуют просто чтоб штаны от голода с животов не падали…
- Как есть разворуют, - полуведерный жбан, словно игрушка в руках ребенка, совершил замысловатое движение. В вазах вспухала роскошная мелкопузырчатая пена. – С голодных глаз-то лихо всяческие махинации выдумываются…