Отдельный вопрос:
– Во время испытаний кому-нибудь из вас обрили голову?
– Нет.
Откат на общий план.
– А что вообще ты можешь сказать об этом посвящении?
– Ничего особенного: мы ж его не закончили.
– А тебе хотелось бы дойти до конца?
– Да. Этот уик-энд для нас всех – как крещение огнем.
– А про Виссу ты помнишь?
– Конечно. – Боец понизил голос. – Но это ж не имеет никакого отношения. Ему просто не повезло.
– А что ты можешь сказать о его смерти?
– Что он сбежал на остров и попал под снаряд.
– И тебе это кажется правдоподобным?
– Нет. История со снарядом – просто бред какой-то. А главное, Висса не был трусом. Можно сказать, он был самым крутым из нас.
– У тебя есть другое объяснение?
– Нет.
Точка. Новый абзац.
– После всего как тебе видится предстоящий год здесь?
– Нужно держаться. Мы всегда будем помнить о Виссе, но наш курс должен превозмочь этот тяжелый удар.
– Тебе кажется нормальным подвергнуться всем этим гадостям до того, как приступить к учебе?
– Это не гадости. И пошло нам на пользу.
– Особенно Виссе.
– Я не это хотел сказать…
– А что ты хотел сказать? – жестко спросил Эрван.
– Для бойца очень важно, чтоб его приняли как своего. Главный этап. Это…
– Ты знаешь, какие другие испытания намечались?
– Нет.
– Свободен.
Эрван заговорил как военный. Салажонок поднялся, взял куртку. Он удалился, стараясь браво печатать шаг, но уже без былого воодушевления.
Остальные ничего нового не добавили. Двое были тихонями, третий задирой, четвертый молчуном. Все пребывали в состоянии шока, как сомнамбулы, которых резко разбудили во время приступа. Внезапно вырванные из незаконченного обряда инициации, они больше не знали ни где они, ни кто они.
Предположение, что подозреваемым может быть один из них, не выдерживало никакой критики (Эрван на всякий случай поинтересовался у каждого, есть ли у него опыт управления судном). Что до палачей с их масками и оскорблениями, то ни один из них не выбивался из общей массы. Кроме того, кто повторял: «Вы все пальцем деланные!» По поводу Виссы все были единодушны: смелый парень, который воспринимал посвящение как первое испытание из длинной череды. Предвкушение войны. Зато никто не мог сказать, в каком направлении он побежал во время круга охоты.
В 19:00 Эрван отослал последнего курсанта и вышел на галерею. Дождь все не утихал, но Бретань приготовила ему сюрприз: сквозь морось серебристый свет заливал двор, в то время как золотистая аура с очертанием многоцветным, как перламутр, пламенела над крышами.