Этай, до сих пор молчавший, сказал вдруг тихо:
– А вы все неправильно говорите.
Все живо повернулись к нему.
– Почему это?
– Откуда ты знаешь?
– А тебе кто сказал?
– Давай, расскажи, Этай.
Этай указал пальцем через площадку, туда, где Саймон Мунен прохаживался один, поддавая носком камушек.
– Вот его спросите, – сказал он.
Мальчики поглядели туда и стали спрашивать:
– А почему его?
– Он тоже из тех?
– Давай, расскажи, Этай. Выкладывай, если знаешь.
Этай, понизив голос, сказал:
– Знаете, почему те мальчики смылись? Я б вам сказал, только вы ни за что не должны проговориться, что знаете.
Он помолчал немного и таинственным тоном сообщил:
– Их вечером застали в уборной вместе с Саймоном Муненом и Биваком Бойлом.
Мальчики на него уставились и спросили:
– Как это застали?
– А они что делали?
Этай сказал:
– Трухались.
Все мальчики смолкли – а Этай сказал:
– Вот они почему.
Стивен смотрел на лица товарищей, но они все смотрели через площадку. Он хотел спросить об этом кого-нибудь. Что это значило такое, насчет трухаться в уборной? Почему из-за этого пятеро старшеклассников сбежали? Это наверно шутка, подумал он. Саймон Мунен носил красивую одежду, а как-то раз вечером он показал Стивену шар со сливочными тянучками, который мальчики из футбольной команды катнули к нему по ковровой дорожке в столовой, когда он дежурил у дверей. Это было в тот вечер, когда играли против Бэктайва, и шар с виду был в точности как яблоко, красное и зеленое, только он открывался и внутри были сливочные тянучки. А Бойл однажды сказал, что у слона пара биваков, вместо того чтобы пара бивней, и его прозвали поэтому Бивак Бойл, но некоторые мальчики его еще называли Леди Бойл за то что он так следил за своими ногтями, вечно их чистил и подпиливал.
У Эйлин руки были тоже тонкие длинные белые и прохладные, потому что она девочка. Руки как слоновая кость – только мягкие. Это и значило Башня кости слоновой, а протестанты этого не понимали и насмехались. Однажды они с ней стояли рядом и смотрели, что во дворе гостиницы. Там служитель поднимал на флагштоке гирлянду флажков, а по лужайке носился взад-вперед фокстерьер. Она сунула руку ему в карман, туда, где была его рука, и он почувствовал, какая рука у нее прохладная, тонкая и мягкая. Она сказала, это очень забавно, когда карманы, а потом вдруг выдернула руку и, смеясь, побежала вниз по виляющей дорожке. Ее светлые красивые волосы словно струились за ней, блестя на солнце как золото.