Но мне было неважно, как он выглядит. Да какая вообще разница! Я уверена, что он мечтает мучить и истязать меня, насиловать – грубо и беспощадно. Если бы он не хотел этого, зачем бы ему меня дарили, будто вещь?
Несмотря на плащ, в который я была одета, не покидало ощущение, будто он уже раздел меня, и на теле нет ничего, кроме верёвок, которые врезаются в мою чувствительную кожу. Кляп во рту мешает сказать хоть слово – ничего, кроме нечленораздельных стонов, не получается.
Он мог бы развернуть меня спиной, чтобы взять сзади. Но нет, вместо этого он расположил меня лицом вверх. Он хочет видеть мои муки, хочет насиловать меня и смотреть при этом в глаза. Он опускается на кровать, и я уже вижу его голым, возбуждённым, желающим меня. Хочу отвернуться, но не могу: верёвки слишком прочно зафиксировали меня в одном положении.
Мне приходится глядеть на его хищное лицо, на его вздыбленный огромный член. Он до боли щиплет соски, но проникать в меня не спешит. Ведь он знает, что мне будет больно и страшно, что в моей жизни ни разу не было мужчины. Его наслаждение не в том, чтобы стать моим любовником, а в том, чтобы стать для меня чудовищем.
Он хочет являться мне в кошмарных снах. И похоже, ему это уже стало удаваться.
Поездка закончилась ещё неожиданнее, чем началась. Конечно, я ждала, что меня привезут в великолепный, роскошный особняк. Но я всё равно не могла представить, каким он будет на самом деле – как и его загадочный хозяин.
Здание оказалось гораздо более лаконичным, чем у многих сильных мира сего. Никаких шпилей и башенок – просто огромный трёхэтажный коттедж с черепичной крышей, с террасой и колоннами. Здание словно распласталось в центре сада, как паук в сердце своей паутины. И оттого выглядело ещё более устрашающим.
Чего я ждала? Да чего угодно! Что мистер Калленберг окажется на самом деле дряхлым стариком с морщинистой кожей. Или что он выскочит голым, готовый наброситься на меня и изнасиловать прямо на пороге. Но ничего этого не произошло.
Меня встретил флегматичный дворецкий во фраке. Он, кажется, не удостоил меня даже взглядом. Ничего не сказал. Безразличным, холодным движением руки пригласил следовать за собой. Я сделала несколько шагов и остановилась в оцепенении, не решаясь входить. Теперь я оказалась одна, даже без Кристофера – последнего знакомого человека в этом зловещем месте. Страх сковал движения.