Горькие слезы разочарования обожгли щеки.
— Ну что молчишь? Почему не оправдываешься?! — кричу на нее, а сама зло стираю позорную влагу. Слезы это слабость, а в мире сильных, к слабым уважения нет.
— Потому что ты несешь чушь! И я на тебя не обижаюсь лишь потому, что ты завтра пожалеешь о том, что мне сейчас наговорила. Я тебе скажу только один раз это Лиза, и надеюсь, ты услышишь меня. В том, что произошло, я не виновата. Да, я хотела, чтобы ты закрутила роман с одним из парней и поверь ни один из них не против встречаться с тобой, все зависит только от тебя. А то, что ты сейчас мне рассказала — это не моих рук дело.
— Ты, хоть понимаешь, как я себя чувству Мари?! — негромко всхлипнула я, — что?! Не ты?! Я тебе не верю! Не может быть!
— Детка! Иди сюда! — Марийка притянула меня к себе и крепко обняла за плечи. — Так подожди! — вдруг подруга оттолкнула меня и посмотрела в глаза, — а где он есть, этот мужик? Получается, он изнасиловал тебя?
— Тс-с-с-с, тс-с-с-с, — я зажала ее рот ладонями, — молчи, — шиплю ей прямо в лицо, — об этом никто не должен знать!
— Но, Лиз, это же статья, — возмущенно шипит Мари.
— Это пожизненная тюрьма для меня, — с опаской оглядываюсь по сторонам, — надеюсь нас никто не услышал?! — с тревогой смотрю в глаза Мари.
— Это статья, — продолжает настаивать на своем Мари.
— Марийка, молчи! Иди сюда, иди сюда, — тяну ее подальше от двери, — клянись мне, что об этом никто не узнает! — смотрю на нее в упор, не отводя глаза, — клянись… немедленно!
Крепко сжимаю ее ладонь.
— … но это же…
— Клянись! — настаиваю на своем.
— Да, клянусь… клянусь, но ты зря это делаешь. Я бы рассказала все отцу.
— Тс-с-с-с, — прикладываю палец к губам, теперь меня внутри заполняет уже не обида… а страх… страх от того, что отец может узнать мою тайну.
— Девчонки, ну где вы? Время-то тикает, да и вон Лизкин телефон разрывается. Батя, что ли звонит?
Я, метнулась к двери. О том, что я уже не девственница, позабыла сразу, как только осознала то, что сейчас придется врать стрикороба отцу, объясняя, где я до сих пор шатаюсь.
Уже когда взялась за ручку двери, снова повернулась к Марийки.
— Обещай, что это останется между нами, — она медлит с ответом, — обещай, — настаиваю на своем.
— Обещаю, — чувствую в ее голосе неуверенность.
— Если отец узнает, он меня убьет, и моя смерть будет на твоей совести, — с угрозой в голосе сказала ей.