– Ну Тишенька, прости за тот
раз. Я не нарочно, – промурлыкала Ника, не вдаваясь перед Олегом в подробности.
– Давай забудем, – голос у неё был нетрезвый и показался мне завораживающим.
Ещё немножечко, и моя оборона рухнет.
Я в ответ только хмыкнул презрительно.
– Ну пожалуйста, Тишечка…
После такого сердце мое, – оно
ведь не каменное и не кусок льда! – сразу растаяло. Я повернулся, сел на
кровати. Протянул руку, взял рюмку. Ника быстренько разлила вино ещё по двум, и
мы втроем чокнулись. Посмотрев на Олега, я вдруг понял: парень ожидает чего-то
более интересного, чем то, что происходило с ним несколькими минутами ранее.
– А что, ребятки, давайте втроем?
– вдруг сказал нетрезвым голосом.
У меня жар по телу прокатился. Я
аж вспотел мгновенно, ладони стали влажными. Ника посмотрела на меня, подмигнула,
словно были мы с ним два заговорщика, и кивнула. Мол, присоединяйся. Она встала,
отодвинула подальше стол, а потом опустилась на колени перед Олегом и начала
стягивать с него штаны. Когда парень остался в одних трусах, Ника провела под
резинкой тонкими пальцами, поглаживая нежную белую кожу. Олег откинулся назад
на кровати и сказал тихим голосом:
– Тиша, присоединяйся.
Меня долго упрашивать не пришлось.
Я мгновенно позабыл про фиаско с Оксаной. На ходу стягивая с себя одежду и
отшвыривая в сторону, выключил свет в комнате. Воцарился полумрак, растворяемый
лишь светом уличного фонаря. Занавесок на окне у нас не было: от кого
закрываться? Днем мы тут не находились, чтобы спать, например. Ночью нас никто
бы снаружи и так не заметил – напротив до самого горизонта простирался лес.
Я сел рядом с Никой, помог ей
избавиться от одежды. Она же стянула с Олега трусы и, раздвинув его ноги и
закрыв глаза, стала сосать член. Я только слышал, как она сладко причмокивает.
Испытывая звериное возбуждение,
я наклонился к Нике и стал её целовать в спину, лаская грудь. Делать это было
нелегко: периодически из её горла вырывался страстный выдох, сопровождаемый
иногда таким же стоном. Ника, кажется, своё дело знала прекрасно: она ласкала Олега
так нежно, что у того мурашки пробегали по коже, и взгляд стал совершенно
отсутствующий. Я даже позавидовал ему: мне бы оказаться на его месте! Вот у
кого смелость! Пришел, раздел, и готово.
Умей я так же, может, и Оксана
тогда не оказалась бы неудовлетворенной. Сделал бы ей куннилинг, она мне
отсосала в ответ, и все счастливы. Вместо этого мы больше не общались с ней
даже. Да и ладно! Я вновь сосредоточился на Нике. Теперь, дав ей возможность
стонать, сколько хочет, поднырнув под её белеющее в полумраке тело, я сосредоточился
на её грудке. Она, в отличие от бюста Оксаны, была маленькой, с крошечными
сосками и ареолами, покрытыми мелкими пупырышками. Мой язычок стал водить по
ним, и я даже принялся их легонечко покусывать, что Нике доставляло космическое
блаженство.