Анатолий, худощавый среднего роста
мужчина, с плоским удлиненным лицом и горбатым носом, страстно, до
болезненности, обожал жену. Людмила работала воспитателем в детском
саду. Скромная и уступчивая, с мягким характером, она оправдывала
свое имя.
Сыновей-близняшек Анатолий любил, а
вот Катю… Когда он смотрел на падчерицу, во взгляде его глубоко
посаженных серых глаз всегда мерцал лед отчуждения.
Катя зябко передернула плечами,
дотянулась до пледа и плотно укуталась. А еще вчерашний день… От
воспоминаний заломило в затылке.
* * *
Целый день Катя промоталась по
городу почем зря! На работу ее не взяли. Ну и что, что красный
диплом по ветеринарии, вот удивила! Не взяли даже санитаркой. А она
всю жизнь мечтала лечить животных, работать в ветлечебнице. Только
лечить животных, а не торговать, как настаивал отчим! Но по
специальности Катя не работала ни дня, да и образование не высшее,
а только колледж, хоть и престижный. Опыта, дескать, наберетесь,
ветеринарную академию осилите, вот тогда милости просим!
От усталости, бессилия и злости Катя
прикупила пару банок алкогольного энергетика. Присела на лавочку
перед домом и залпом опустошила банки. Немного отпустило. Еле
передвигая от усталости ноги, девушка побрела домой.
* * *
Лифт бесшумно остановился на третьем
этаже. Катя осторожно открыла дверь и постаралась бесшумно войти в
квартиру. Куда там! Замок внутренней двери плотоядно
лязгнул.
В квартире пахло мастикой и немного
корицей. Сколько себя Катя помнит, здесь так пахло всегда. Прихожая
в удобной четырехкомнатной квартире по величине напоминала холл –
просторная, широкая. Катя повесила на «дореволюционный» громадный
крючок сумку, села на низкую, с потертым верхом из коричневой
натуральной кожи банкетку. С трудом стянула с натруженных и отекших
ног кроссовки. Потерла виски и прислушалась.
Из комнаты близнецов доносились
взрывы смеха и веселый голосок дочки. В кухне чуть слышно вздыхал
на огне нагревающийся чайник. Катя сняла с крючка сумку и на
цыпочках заспешила в детскую. «Авось, пронесет!» — с надеждой
пронеслось в сознании. Нет, не пронесло! Отчим решительно преградил
ей путь.
— Где была? — отчеканил
он.
— Ходила по делам. А что,
нельзя?
— Конкретно?
— Работу ходила искать! Это что —
допрос?! — лицо ее побелело от злости.
— Ну и как успехи? Отбоя, наверное,
нет от предложений! — голос отчима сочился ядом.