Король сцепил зубы, ухватился за край столешницы так, что кожа
на пальцах побелела.
– Торрин! Торрин! – голос канцлера доносился издалека, он гулко
отдавался в голове, кроме собственного имени Торрин не мог уловить
никаких больше слов. А в следующий миг король рухнул на пол без
сознания.
Первой мыслью стало, что дом разрушили деревенские. Месть за
собственную убогость. Но как бы они успели добраться сюда быстрее
меня? Хотя, это все могли быть кусочки одной мерзкой затеи.
Наверняка Кривой и староста сговорились. Да и в деревне все
казались осведомленными, что нечто затевалось. Что помешало им
пойти дальше, послать кого-то подпилить балки?
Я осторожно опустила мешок с добром на землю, прислонила к
стволу. Надеюсь зверье не успеет добраться до свежего хлеба.
Я углубилась в лес и принялась обходить хижину по дуге. Тот, кто
разрушил мой дом, мог быть еще здесь. Слабаки или нет, но несколько
человек из деревни могли подпортить мне здоровье. Нужно было
действовать осторожно.
Я видела хижину через редеющую осеннюю листву. В сгущающихся
сумерках, без света внутри и просевшей крышей, она выглядела старым
больным зверем. Чудищем. Чужим этому миру. Уставшим от его
постоянных насмешек и пинков.
Обойдя дом кругом, я не заметила никакого движения, не услышала
шорохов, тихой ругани или покашливания. Я была здесь одна. Не
считая филина, ухнувшего на макушке дуба, да мелкого грызуна, что
шмыгнул из-под моей ноги в траву.
Сперва пришлось возвратиться за мешком. Припасы следовало убрать
подальше. Еще неизвестно, осталось ли в кладовой все в
сохранности.
Дверь открылась с трудом, вспахав глубокий след на земле. Внутри
все пахло пылью, сухими травами и мхом. Доски крыши были свалены в
кучу, пробраться между ними не представлялось никакой возможности.
Да еще и ночь окончательно опустилась на лес.
Ничего, ночевать под открытым небом не впервой. Орсо не раз брал
меня на длительную охоту или рыбалку. Тогда мы ночевали под куполом
из звезд, пили чай, заваренный в котелке.
Я прерывисто вздохнула. Орсо больше не было рядом. Даже его
хижина обвалилась. Но в этом я была виновата сама. Старик Фрин
прав, давно следовало заняться ремонтом. Ничего, гвоздей я купила,
завтра разгребу завалы и примусь за ремонт. Хоть какое-то
разнообразие.
Ночь я провела у костра. Вот только было совсем не так здорово,
как на рыбалке. Мошки совсем озверели, чуяли приближение холодов.
Накатила тоска, я все ворочалась с боку на бок. Земля казалась
особенно жесткой, несуществующие ветки впивались в бока. Заснула я
далеко за полночь. А утром принялась разбирать на части остатки
собственного жилища.