Об этом говорила его довольная,
порочная улыбка, и отчётливо мерцавшие золотистой дымкой глаза. Не отрывая от
меня взгляда, он снял камзол и начал медленно расстёгивать рубашку.
-
Я хотела, чтобы он приласкал меня… между ног, губами и языком, - тихим шёпотом,
сгорая от пряного стыда и возбуждения, послушно ответила.
Поймала себя на том, что чуть не
задвигала бёдрами, вспомнив, что делал со мной Джонас в кабинете. Нежная плоть
вспыхнула огнём, требуя внимания, и пришлось до боли стиснуть пальцы за спиной.
Я готова была сделать это сама, лишь бы унять голодный огонь, пожиравший
изнутри… Но мне никто не давал разрешения на это, и я продолжала смирно сидеть,
глядя на Джеффри и кусая губы в попытке удержаться от тихого, беспомощного
хныканья.
-
М-м-м, - протянул муж, откровенно разглядывая мои раздвинутые ноги. – И как, Мари,
любовь моя? Ты кричала, просила ещё?
-
Да, мой Господин, - охрипшим голосом послушно ответила, облизнув губы и умирая
от желания повторить эти ощущения. – Мне… очень понравилось…
Голова слегка закружилась от
наполнивших эмоций, они бурлили в крови, опаляли изнутри и стекали в низ живота
раскалёнными ручейками. Тело задрожало сильнее, я неосознанно выгнулась, а
мышцы сжались, послав острую молнию удовольствия.
-
И что потом, Мари-и? – тягучим, низким голосом спросил Джефф, гипнотизируя
взглядом.
-
Он… он уложил меня на стол, - я поймала себя на страстном нетерпении рассказать
в подробностях, как мне было хорошо, шалея от собственных слов и покорности, и
продолжила. – И… вошёл в меня…
Джеффри подался вперёд и одарил таким
голодным взглядом, что я едва не отшатнулась, между ног всё свело в сладкой
судороге возбуждения.
-
Как Джон тебя трахнул, любовь моя? – вкрадчиво спросил муж, и я отметила, что
его голос тоже охрип. – Куда он поимел тебя, а-а?
После этих развратных, пошлых слов я
тихо застонала, уже не в силах удерживать эмоции. Возбуждение накатило такой
сильной волной, что на несколько мгновений сбилось дыхание. Я хватала ртом
густой, плотный воздух, проталкивая его в лёгкие.
- Сп-переди, м-мой
Господин, - выдохнула наконец, тёмный восторг от осознания собственной
порочности накрыл с головой.