– Вы что, даже не видели табличку у
въезда? Здесь реабилитационный комплекс пен-рит. Слышал такое
слово? Здесь в каждом домике по две квартиры, в каждой квартире по
одному человеку. По одной прямоходящей особи, которая учится жить
человеческой жизнью под недремлющим оком мудрого и терпеливого
куратора. И если кто-нибудь из них и не догадается донести о вас в
СПК, то уж точно догадается куратор, которому будет доложено
наверняка. И все твои хваленые преследователи прекрасно знают, как
обстоят дела, и ни один из них сюда не сунется повторно по доброй
воле хотя бы из чувства брезгливости.
– Саша, ты…
Я прикусила губу. Не привыкла
рассказывать о себе. Не хочу. Не сейчас, потому что если ты сейчас
спросишь, я не буду врать, а сложить два и два не такое трудное
дело. Пожалуйста, не спрашивай. Окажись недогадливым тупицей,
подумай, что это не твое дело, промолчи. Ну, зачем я все утро
пыталась шутить о смерти. Почему я не догадалась, что разговор
может свернуть на эту дорожку?
– Прости идиота, – услышала я совсем
не то, чего ожидала. И не успела ничего сообразить. Он как-то очень
осторожно меня обнял, словно я – младшая сестренка, которую обидели
на дворе.
Ну вот, Саня. Смотри, ты еще,
оказывается, не совсем скончалась. Слезы и сопли. Прекрати
немедленно, дуреха. Прекрати, что люди подумают!
Стоим на кухне обнявшись, вцепившись
друг в дружку, а каждый хватается за свою соломинку. Что было бы,
если бы я их вчера выставила?
– Ты чего извиняешься, – выдавила я,
наконец, хоть одну членораздельную фразу.
– Потому что и в самом деле идиот:
свои беды на первом плане. А что вокруг происходит…
– А у тебя температура.
– А знаю.
– Я не могу отсюда заказать тебе
лекарства и одежду. Напиши, что нужно. Ты же врач. Слетаю в город,
привезу.
Он ничего не ответил, но выразительно
посмотрел на костыли.
– Ничего. Я иногда совершаю такие
вылазки. В моем положении хуже всего, что из дому особенно никуда
не выйдешь. Так что, давай, пиши бумажку за вас двоих…
– Саша, раз уж ты решила лететь. В
городе есть дело поважней моих таблеток. Я обещал Ючи отыскать ее
отца. Она знает адрес и номер терминала. Но раз ты говоришь, что
девочка в списке погибших, то, боюсь, справиться с этой задачей
будет трудновато.
– Давай проверим. Но сначала я
поговорю с куратором. Скоро плановый сеанс, но мы же не будем
дожидаться, пока милейший Гилоис решит связаться со мной сам?