С Рождественского приема в Зимнем дворце я вернулся в дом старого генерала с орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира Третьей степени на шее. С черным таким, эмалевым крестиком на красно-черной ленточке, и камер-юнкером двора, в придачу.
- И в Петербург бы не поехал, коли Петр Георгиевич бы не настоял. У меня в Томске дел намечено – на две жизни хватит. Вот праздники пройдут, встречусь с… С кое-кем, и уеду. Нужно успевать до распутицы…
- Недоимки спешите выбивать? – скривился князь. – Или полы в присутствии перестилать?
Никса фыркнул носом, и полез за платком. Зима вносит свои коррективы. Холодный ветер с моря не у одного цесаревича намочил нос.
- Какие недоимки? Какие полы? – удивился я. Откуда мне было знать, что это, по мнению молодых столичных либералов, основные занятия провинциальных губернаторов. Такую вот рекламу сделал нам господин Салтыков-Щедрин, едрешкин корень.
- Ну, так похвалитесь своими делами, раз уж изволили воспользоваться приглашением Государя, - Мещерский сам рыл себе могилу.
- Извольте, Владимир Петрович. Я расскажу… Осенью я начал готовить три экспедиции…
В пути, в холодном полутемном вагоне, было время подумать. Разложить по полочкам все свои проекты и начинания. Оценить вложения. И в людей и в предприятия. Так что теперь, я мог описывать свои деяния достаточно систематически и связно. Причем совершенно не боялся, что мне не поверят. Не то время, не тот мир. Здесь все еще принято доверять данному слову.
Да и кто же рискнет откровенно лгать наследнику престола Российской Империи?!
- Теперь же, коли уж Богу было угодно отметить меня благосклонностью Государя, я тешу себя надеждой заинтересовать столичных банкиров и сибирским металлом, и железной дорогой…
- И подсунуть царю свои прожекты, - закончил за меня Вово.
- Разве у нас что-то может делаться без его ведома? – парировал я. – Рано или поздно, я все равно должен был бы.
- Очень интересно! – приподнял брови цесаревич. – У вас, должно быть, и основания к сим прожектам имеются? Зачем-то же вы почитаете необходимыми эти ваши заводы в недрах Сибири.
- Конечно, Николай Александрович. Но это весьма долгий разговор. Я опасаюсь вас застудить…
Никса снова продемонстрировал мне свой обаятельный изгиб губ. Только теперь, в глазах наместника поселилась какая-то хитринка.