– Послушай, – объяснял ему композитор, – твое произведение просто прелестно. Мне даже необязательно было его слушать, – достаточно было почитать письма Густава Ландау. Но если я возьму тебя сейчас, ты окажешься в парадоксальной ситуации. Как бы это сказать… ты будешь бежать галопом, а не идти ровным шагом. Если тебя это успокоит, то мы даже Леонарда Бернстайна заставили начинать с самых основ.
– Хорошо, – покорно согласился Дэнни и ушел, а про себя подумал: «Наверное, он намекал, что мой отрывок звучит еще не вполне зрело».
У тех, кто заканчивает престижные частные школы, есть одно громадное преимущество: куча знакомых среди бывших выпускников. Они в курсе того, что происходит в Кембридже, и с их помощью новички узнают, на какие предметы стоит записаться, а каких лучше избегать.
Именно подобные поклонники харисского твида и сообщили ребятам пароль, являющийся ключом к успеху в Гарварде: «чушь собачья». Чем легче на занятии устроить пустопорожний спор (не прибегая к помощи таких банальностей, как факты), тем больше вероятность того, что курс окажется проще простого.
Прибыв в университет, они уже были подкованы в вопросах написания эссе и могли расцвечивать свои сочинения такими полезными фразами, как «с теоретической точки зрения» и «в результате первоначального исследования мы смогли выявить особые тенденции, которые требуют еще более внимательного рассмотрения» и так далее. Вот этот-то попутный ветер поможет преодолеть волны проверочных работ без необходимости прибегать к каким-либо фактам.
С математикой подобные фокусы не пройдут, так что ради всего святого, дружище, держись подальше от точных наук. И хотя естествознание – обязательный среди углубленных предметов, записывайся на него только на втором курсе. К тому времени твое умение болтать ни о чем будет настолько отточено, что ты, возможно, даже сумеешь подтвердить: с определенной точки зрения два плюс два в некоторых случаях действительно равняется пяти.
Программа, выбранная Эндрю Элиотом, была просто мечтой выпускника частной школы. Для начала – курс общественных отношений, само название которого уже вызывает желание молоть какую-нибудь чепуху. Затем английская литература периода Чосера и его кузена Тома. Курс был достаточно сложным, но он читал большую часть изучаемых произведений (по крайней мере, в кратком содержании) еще в выпускном классе в школе.