Яростная буря остановила Арнульфовых волов. Они терпеливо стояли, их рыжие шкуры от воды стали тускло-бурыми, а копыта постепенно завязли в грязи. Мы с Озриком забились под повозку, и под ногами у нас прибывала вода. Арнульф поднял капюшон плаща и сгорбился под прикрытием волов. Наверное, целый час буря хлестала нас, а потом перешла в ровный нестихающий дождь. Мы двинулись дальше. Волы брели по грязи, и колеса повозки оставляли глубокие следы, которые тут же размывало дождем. Мне показалось, что я слышу, как возбужденно бьются и извиваются угри в чане.
Опустив голову, мы плелись по дороге и даже не заметили, как вышли из леса. Дождь продолжался целый день, а ночь мы снова провели, забившись под повозку. Других путников поблизости не было, и когда я, наконец, выглянул и осмотрелся, то увидел вдали предместья большого города.
Арнульф указал куда-то, и в миле от нас, на возвышенном месте, я увидел в паутине лесов величайшее здание из всех, что я когда-либо видел. Еще не достроенное, оно уже господствовало над городом.
– Новый дворец Большого Карла, – сказал Арнульф, вытирая дождь с лица.
Его мокрое родимое пятно блестело, как разрезанная свекла.
Мы углубились в город. Все жители сидели по домам, закрыв ставни от стоявшего стеной дождя. В грязных боковых переулках и затопленных канавах рылись в мусоре бродячие собаки и свиньи. Чем ближе мы подходили к новому дворцу, тем основательнее становились дома. Я предположил, что они принадлежали богатым купцам и королевскому окружению. Иногда между зданиями мелькал слуга или раб, бегущий с каким-то поручением, прыгая между потоками воды с крыш и водостоков. Промокшие, мы брели дальше, пока не вошли в королевский квартал. Это была огромная строительная площадка. Повсюду лежали строительные материалы – кучи бревен, груды тесаного камня и штабели кирпича. Здесь, наконец, шла какая-то деятельность. Плотники пилой и стругами обрабатывали огромные балки, спрятавшись от дождя под длинными низкими укрытиями. Другие работники десятками кувалд колотили по раскаленному металлу, каменщики резали и кололи камень, а из странного вида строения – судя по большой куче глины рядом, печи для обжига – шел дым. Мы миновали временный навес, под которым люди ходили вокруг круглой ямы, толкая тяжелый брус. Заглянув в яму, я увидел, что брус приводит в движение лопасти, которые месят какую-то бурую кашу, и понял, что они замешивают огромное количество раствора.