Фотограф усадил парня на изящный стул в викторианском стиле, поправил на нем широкополую шляпу и отбежал к фотоаппарату. Недолго повозился и взял в руки вспышку.
Что-то щелкнуло, кусочек магния неправдоподобно ярко вспыхнул, раздался сильный грохот, студию заволокло белым дымом – в котором почему-то проскочило несколько электрических разрядов.
Когда дым рассеялся, стул посередине студии оказался пуст. Фотограф подбежал к нему и, как будто желая обнаружить невидимку, несколько раз провел рукой над сиденьем. Затем обернулся к фотоаппарату и укоризненно поинтересовался:
– И шо? Ты таки опять взялся за свое? Ты хоть знаешь, чего мне стоило взять напрокат эти древние железки, а я ведь за прошлое железо еще не расплатился? Дождешься – выброшу на помойку. Джессика!!! Джессика, ты меня слышишь?
– Да, босс?.. – вбежала в студию негритянка.
– Если что, то к нам сегодня никто не заходил. Ты меня поняла?
– Конечно, босс…
Где-то на границе Капской колонии и Оранжевой Республики
17 февраля 1900 года
Кусочек магния на подставке ослепительно полыхнул, раздался оглушительный треск. Я невольно зажмурил глаза, а когда их открыл, то вместо Натана Львовича увидел здоровенный валун. Недоуменно скосил глаза вниз и разглядел, что валун торчит из пожухлой рыжей травы, а сам я сижу на камешке поменьше. Обернулся по сторонам, но ничего, кроме такой же травы и чахлого кустарника, не увидел. В безоблачном небе кругами летали большие птицы, удивительно напоминающие стервятников, а солнце жарило так, что я мгновенно взмок в своем архаичном френче.
– Да что за нахрен! – в голос выругался и попытался залезть на валун, чтобы получше рассмотреть окрестности и увидеть съемочную группу программы «Розыгрыш». – Поубиваю уродов! Если это Никита заказал – выпру на хрен с фирмы…
Залез – и понял, что нахожусь у подножия большого каменистого холма с горсткой чахлых пальм на верхушке. Вокруг расстилалась холмистая равнина, покрытая выгоревшей на солнце зеленью, а на горизонте хорошо просматривались довольно высокие горы. Операторов и прочего телевизионного люда категорически не было видно. Вообще никого не было видно. Мама…
Страшно захотелось пить, и я машинально схватился за большую кожаную флягу, висевшую на поясе среди прочего антиквариата. Встряхнул ее и со злостью бросил на землю. Какая, на хрен, вода?! Я же был в фотоателье! Ну, суки, сейчас я вам устрою салют…