Мужчина утвердительно кивнул.
- Значит, проблем не будет, - уверенно заключил Исинхай.
***
Сейли стояла под ледяными струями душа, подставляя ниспадающей с потолка воде лицо, и пытаясь отогнать усталость. Спать хотелось зверски. И вместе с тем было не совсем понятно – какого дохлого дерсенга?
Звонок по сейру раздался, когда она все еще стояла в душе.
Ответила не задумываясь и взглянула на начальство через поток ниспадающей воды.
- Задание поняла? - лениво поинтересовался Исинхай.
- Какое конкретно? – насмешливо поинтересовалась капитан Эринс.
- Сопутствующее, - серьезно произнес шеф.
- Со-пут-ству-ющее…- медленно по слогам повторила девушка. Закрыла глаза, вновь подставив лицо воде, и произнесла: - Насколько мне известно, кахорцы нашедшие свою истинную пару становятся верны ей после обряда единения.
- Гаэре невыгоден союз между двумя сильнейшими родами Кахоры, - озвучил Исинхай.
Сейли молчала, продолжая стоять все так же подняв голову навстречу каплям воды.
- Это чистейшей воды авантюра, - наконец выговорила она, позволив себе усмешку. - Причем прозрачная настолько, что разгадать ее кахэру Раниру труда не составит. Плюс я не горю желанием вмешиваться в отношения истинной пары. Другие варианты?
- Президент? – после недолгой паузы, предложил Исинхай.
- Задачу поняла, - произнесла Сейли и отключила связь.
Следом воду. Несколько секунда стояла, глядя на себя в отражение на стекле, затем позволила усмешке скользнуть по губам - у кахэра Нахмару шансов не было. Ни единого. Осталось только спасти мужика от смерти.
И выспаться бы не мешало… Но не в этой жизни.
Капитан Эринс решительно вышла из душевой кабинки.
Кахэр Ранир сидел, откинувшись в кресле и с нескрываемым удовольствием наблюдал за любовницей - Юарэ была прекрасна. Очаровательные лукавые черные глаза, точеная фигурка в алом киар, изящные пальчики, грациозно держащие чайничек. Она была его любимицей, лучшей в немалом гареме, который кахэр не намеревался обижать вниманием и после свадьбы… оставалось лишь гадать, откуда об этом стало известно Исинхаю. Он еще раз окинул взглядом поднесшую ему обжигающе горячий чай Юарэ - нежную, грациозную, покорную и ласковую, и невольно вспомнил ту, другую, которую Исинхай явно намеренно показал в лучшем свете – дерзкую, яркую, нагло выставившую себя на показ, отчетливо воняющую другим мужчиной и в то же время абсолютно невинную. Не в смысле характера. Нрав был далек от невинности как белое от черного.