– Божественная благодать, немощная врачующи, оскудевающая восполняющи и промышление всегда творящи о святых своих Православных Церквах, посаждает на престоле святых первосвятителей Российских Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и Ермогена – отца нашего Тихона, Святейшаго патриарха великого града Москвы и всея России, во имя Отца. Аминь… И Сына. Аминь… И Святаго Духа. Аминь.
– Аксиос! Аксиос! Аксиос! – поют полным голосом хор и весь народ.
Митрополиты с помощью диаконов облачают патриарха в древние одежды его святых и великих предшественников. «Впору пришлись… Как на него сшиты», – шепчут в толпе. Архидиакон Розов, знаменитый на всю Россию могучим, как колокол, голосом, «царь-диакон» – по прозвищу москвичей, возглашает многолетие патриарху Московскому и всея России Тихону. «…И богохранимой державе Российской, – гремит его голос, – мно-о-о-огия ле-е-ета-а-а!»
А где она, держава?..
По окончании божественной литургии первоиерарх Русской Церкви сменяет святое древнее облачение на мантию и белый клобук патриарха Никона – опять пришлись впору! – И, приняв из рук митрополита Владимира посох святителя Петра, обращается к народу: – Устрое нием Промышления Божия мое вхождение в сей соборный патриарший храм Пречистыя Богоматери совпадает с всечестным праздником Введения во храм Пресвятая Богородицы. Сотвори Захария вещь странну и всем удивительну, егда введе Отроковицу им самую внутреннюю скинию, во святая святых, сие же сотвори по таинственному Божиему научению. Дивно для всех и мое Божиим устроением нынешнее вступление на патриаршее место, после того как оно свыше двухсот лет стояло пусто. Многие мужи, сильные словом и делом, свидетельствованные в вере, мужи, которых весь мир не был достоин, не получили, однако, осуществления своих чаяний о восстановлении патриаршества на Руси, не вошли в покой Господень, в обетованную землю, куда направлены были их святые помышления, ибо Бог предзрел нечто лучшее о нас. Но да не впадем от сего, братие, в гордыню. Один мыслитель, приветствуя мое недостоинство, писал: «Может быть, дарование нам патриаршества, которого не могли увидеть люди, более нас сильные и достойные, служит указанием проявления Божией милости именно к нашей немощи, к бедности духовной». А по отношении ко мне самому дарованием патриаршества дается мне чувствовать, как много от меня требуется и как многого для сего мне недостает. И от сознания сего священным трепетом объемлется ныне душа моя. Подобно Давиду,