- Бли-ин… - нормальный словарный запас тут не подходил, просто
не было времени подбирать слова, потому что из души рвалось!
- Ты, как тот русский, что приехал из Парижа и описывал его на
эмоциях - глянул вправо…. кхм, - смеялся папа.
- Точно. Слов нет, - подтвердила я.
- Вот из-за этой красоты я и взял дом. Ее позже пристроили - на
металлических столбах, обложенных камнем. Посмотришь потом, там
внизу выход в крохотный садик – три на шестнадцать метров. Садик
здесь тоже редкость – места мало.
- А где люди? – прислушалась я к тишине в доме.
- А что им тут делать? Люди все на пляже или на экскурсиях –
морских, горных. Завтрак в девять, а до этого многие успевают даже
позагорать – с шести до девяти самый загар - косые лучи и пляж
полупустой. А обед и ужин уже в городе – здесь куча замечательных
харчевен. Собственно, сам дом нужен, чтобы переночевать да вещи
сложить. Разбирай свои, я освободил тебе две полки в шкафу.
Я оторвала взгляд от моря и вернулась в показавшуюся теперь
темной и тесной комнату.
- А кандей тут есть? Ага! – обрадовалась я, увидев искомую
коробку на стене.
- Включим на часок перед сном, чтобы охладить стены, больше не
имеет смысла, среди ночи с моря потянет прохладой и можно открывать
дверь – заслон от комаров на магнитах, – пощелкал он
застежками.
- Если хочешь, сходи сейчас в душ – в обоих концах коридора есть
туалеты с мойками и душевые, там очень чисто - Мария убирает два
раза в день. Переоденешься, и потом сходим, посидим над морем, но
пока только под тентом. На солнце в полдень выходить не стоит. А
поплаваем вечерком, после семи. Что это у тебя? – протянул он руку
к простой бумажной папке, завязанной тесемочками, которую я
выложила на стол.
- Это все, что осталось от марки, папа, - честно доложила я.
Он развязал тесемки и разложил на письменном столе фотографии и
листы бумаги разного формата с отпечатанным текстом. Какое-то время
растеряно смотрел на них, ничего не понимая, и я объяснила:
- Это Саша Микулин, Дина Маловерцева и Горик Ивлев – дети,
которым будут делать операции в частной израильской клинике
Герцлии. За те деньги, что выручили за марку. Я отдала ее человеку,
у которого болен сын и попросила, чтобы деньги расходовались
исключительно на детское лечение, но… - развела я руками, криво и
виновато улыбаясь: - Они поняли это слишком буквально.
Представляешь?