Я задержала дыхание, глядя в его лицо, на котором застыло
какое-то странно решительное выражение - спокойная обреченность,
готовность услышать самое плохое для себя и пережить еще и это,
что-то с этим делать. Мне было больно видеть его таким, физически
больно - что-то сжалось в груди под горлом – мучительно и
горько.
Нет, ну можно прямо сейчас сказать, что он не ошибся и не
опоздал. И он сразу перестанет переживать и нервничать - ему станет
хорошо. Все будет, как с Сергеем – для него, под него, ему, а мне
уж как получится. Я опять буду делать все, чтобы не разочаровать,
чтобы соответствовать тому образу в его стихах и просто из чувства
благодарности за эти признания… А мне страшно сейчас – опять
сделать ошибку, снова смертельно обидеть. После того, что он вынес
– страшно вдвойне.
- Хорошо, - решилась я, - я попробую объяснить - у меня такое
чувство, что мы придумали себе друг друга. У тебя была целая жизнь
и это понятно… это – само собой, но я-то тебя почти не знаю. И
думаю, что если бы мы были свободны в своем выборе с самого начала,
и не было бы этого загадочного флера и ощущения запретности, то
может и не возникло бы ничего. Я уверена, что до такого безумия не
дошло бы точно. Все это время мы любили непонятно кого и что…
мечту. А сейчас ты здесь – живой и со своей непростой историей и я
- не придуманная тобой в стихах, а настоящая… вот чего я боюсь. Не
обижайся, но… я не хочу спешить. Страшно сейчас опуститься до
пошлости, до примитивной физиологии. Это будет далеко не то… мне
это не нужно. Теперь я буду делать только то, в чем почувствую
настоящую… неодолимую потребность. Я уже один раз поспешила и… не
могу ничего обещать…
Он слушал, не перебивая, и не знаю – понял ли? Если не поймет…
перетерплю этот горький комок в горле, пройдет со временем острая,
почти невыносимая жалость к мужчине, который сейчас смотрит на меня
с такой надеждой и обреченностью в то же время, что хочется
плакать. Но мне нужно было время, чтобы быть абсолютно уверенной в
своем выборе – необходимо, как воздух.
- Тебе просто нужно время, - прочитал он мои мысли, почему-то
выдыхая с облегчением и оживляясь, - я понял тебя, но мы уже не
чужие, какие угодно, только не чужие. Катя… я не развернусь сейчас
и не уеду – уже нет, поэтому давай так: твоему папе нужна помощь в
работе. Будем помогать вместе, сколько это будет нужно – неделю,
две? Я уже говорил, что сейчас мне достаточно просто видеть тебя,
любоваться…