После такого «отдыха» коленки дрожали от усталости, а в теплой
машине, да еще и под музыку, меня сразу начинало клонить в сон.
Ехать было далеко - на другой конец города и в отдельные дни я даже
умудрялась уснуть. Он отвозил меня к дому, и там мы еще какое-то
время сидели и разговаривали, наслаждаясь этим блаженным состоянием
приятной усталости. А еще – непередаваемым ощущением чистоты и
свежести, когда тело после бани дышит всеми порами и будто парит
над землей.
В конце концов, я подсела на бассейн и бани вместо катания на
коньках, которое любила, а Сергей – не очень. Мы стали проводить
вместе много времени. Он потихоньку приучал меня к себе, сообразив,
наверное, что тот метод – нахрапом, который он попытался применить
в самом начале нашего знакомства, никуда не годится. Зато теперь я
не могла сказать о нем вообще ничего плохого.
Само собой, мы говорили о нем с бабушкой. Но когда я послушно
отчитывалась перед ней за прошедший вечер, а часто я делала это с
огромным удовольствием, то особых восторгов с ее стороны я не
видела, хотя поведение Сергея было безупречным. И я применила к ней
ею же испытанный метод – пытку. Я доставала ее, пока она не
объяснила, почему относится к нему с прохладцей.
- Хорошо… я скажу. А ты слушай, раз хотела: идеально все у вас
как-то, Катя, мужик просто идеальный, понимаешь?
- Нет, само собой - не понимаю.
- О. И толку тогда говорить? Ты уже в штыки, но ты послушай: он
еще молодой, но уже зрелый – самый тот возраст, пик мужской силы.
Что еще? Состоявшийся, красивый, умный, не при больших деньгах, но
и далеко не бедствует, а еще трудяга – это я по Колиной еще работе
знаю. Идеал ходячий, а до сих пор не прибран к рукам. Не бывает
так, понятно? Таких, как он – без видимых изъянов, первыми
расхватывают. И с тобой тоже – взрослый мужик же, с потребностями,
а больше месяца только за ручку тебя водит.
- А должен был наброситься и изнасиловать? – возмутилась я.
- Нет, не должен… Ладно, я могу и ошибаться, но я не понимаю
его, Катя, не спеши с ним, еще присмотрись, пожалуйста!
Я никуда спешить и не собиралась. А бабушка годами так сильно
переживала за меня, что уже, что называется, дула на холодную воду.
Не был Сергей идеальным, стоило только вспомнить наше знакомство
«наощупь», но рассказать ей об этом у меня язык не поворачивался. В
рассказе это выглядело бы, как оскорбление, а я ничего такого тогда
не почувствовала, потому что были еще его слова, их тон, мягкая
сожалеющая улыбка потом, желание извиниться, тот флисовый плед…