Что до таинственного рифа, возникающего именно там, где его не могло быть никаким образом, – над глубинами за Диггер-банкой… Теперь сделать что-нибудь, уйти от удара или хотя бы попытаться его смягчить, подставив борт, – не получалось. И риф, вцепившись каменным клыком в левую скулу лодки, вспарывал ее от носа до кормы, затем Рэй падал в воду. Отличный пловец, самый выносливый ныряльщик среди артельщиков, он вдруг становился беспомощен, как бедуин – житель пустыни, видевший воду разве что в лужах чахлых оазисов. Он безропотно падал вниз, в холод, сжимая губы. Прямо перед глазами оказывались тусклые рыбьи тела, воздух таял, и легкие будто бы прилипали к спине. Тогда Рэй начинал мычать, удерживая последние пузыри, рвущиеся наружу. А когда становилось совсем невмоготу и что-то раздирало изнутри грудную клетку, он открывал рот, втягивая с первым жадным вдохом соленую воду. Вот тогда и рождался крик.
Конец ознакомительного фрагмента.