– Это подождет, – сдержанно улыбалась Эльза.
– Тебе уже двадцать пять, дочь моя! – пытался он возмущаться. – Пора, детка, пора!
– Это подождет, – и Эльза по-отцовски упрямо склоняла голову к левому плечу.
– Тогда в дело вникай. Слышишь? Я же не могу все это нищим раздать! – и отец поводил вокруг себя мощными руками. – Это все годами наживалось. Десятилетиями!
– Хорошо, вникну, – обещала Эльза и снова натянуто улыбалась.
Честно? Она ненавидела его бизнес. Не сам бизнес, а именно его! Все там было как-то неправильно. Как-то все не так там делалось. Не так, как ее учили в заграничном университете. Деловые партнеры, которые устраивали ее отца, были похожи на уголовников со стажем, хотя и рядились в дорогие костюмы и туфли ручной работы. А те, что имели вид приличный и цивилизованный, вскоре переставали быть его партнерами. О них Эльза потом вообще никогда ничего не слышала.
– Эльза! – снова заорал отец, стоя к ней спиной на веранде. – Где ты?! Иди сюда, немедленно!
– Папа, я здесь, – тихо отозвалась она от дверей.
– О господи! – Он нервно дернул шеей и обернулся.
Оглядел дочь, скорчил неодобрительную гримасу.
– Что ты вечно как привидение подкрадываешься! – тут же поспешил он возмутиться, кивком указал на ее обувь. – Что на тебе опять надето, черт возьми?! У тебя одежды две комнаты! А ты ходишь как оборванка.
– Я же дома, – тихо возразила она.
– И что?! Дома надо выглядеть пугалом?!
– Я? Пугало?
Эльза поймала свое отражение в темном стекле одного из шкафов. Высокая, великолепно сложенная, длинноногая, густые русые волосы рассыпались до поясницы. Идеальной формы руки, красивое породистое лицо с пухлым ртом, голубыми глазами, точеным носиком.
И это она-то пугало?
– Пап, по-моему, ты того, немного несправедлив ко мне, – она обиженно засопела, как маленькая девочка, собиравшаяся зареветь.
– Ну… Ладно, ладно, не сопи, – проворчал он и примирительно раскинул руки. – Иди ко мне, моя малышка.
Эльза медленно подошла, со вздохом пристроила голову на его мощной груди, осторожно обняла. Она всегда так его обнимала. Сколько себя помнила. А помнила она себя только десять лет.
– В общем так, малыш…
Отец погладил ее по голове, поиграл ее локонами, понюхал зачем-то, он всегда так делал. С самого ее детства. Потом легонько шлепнул по попке, отстраняясь.