– Что за выдумки! – улыбнулся Ян. – Это у тебя из-за потери крови.
Ян ушел, а я осталась сидеть, несколько огорошенная подобным отношением к моим словам. Может, он не поверил? Мог хотя бы поинтересоваться…
Я по-новому взглянула на веселящуюся публику – веселье было, скажем мягко, нездоровым. Среди гостей все меньше знакомых лиц и все больше странностей.
– Ну как, кровью еще не истекла? – голос Яна вывел меня из задумчивости.
Я промолчала, а Ян принялся перебинтовывать мне ногу.
– Может, ты останешься еще немного погостить? – спросил он.
– Еще чего! – невольно вырвалось у меня. – Я хотела сказать, что меня работа ждет.
Мне все больше не нравились взгляды Яна. После укуса все стало абсолютно безразлично, даже расхотелось доказывать, что я видела «акт людоедства». Единственное, чего мне сейчас хотелось, так это поскорее уехать из замка. Раз он мне не верит, то что я могу сделать? Кричать, что здесь совершается преступление? Так опять обвинят в чрезмерном употреблении спиртного.
– Тебе понравились подарки? – спросил Ян.
– Какие подарки? – удивилась я, думая совсем о другом. – Ты имеешь в виду платье?
– Я имею в виду те вещицы, которые тебе отдал перед смертью Хаврон.
– Кто? – удивилась я. Желудок отреагировал мгновенно.
– Мужчина, которого застрелили в парке у тебя на глазах.
Вот теперь-то я поняла, о чем идет речь. Хуже, как мне казалось, быть уже не могло. Судя по осведомленности Яна, вывод напрашивался сам собой.
– Ты там был?
– В парке? Нет, что ты. Там были служащие нашей компании.
– Это они его убили? – спросила я, хотя было уже и так все понятно.
– Они не собирались его убивать. Он просто не захотел отдать то, что ему не принадлежало.
Если до этого момента я чувствовала себя плохо, то теперь – просто отвратительно. «Ну почему я не вспомнила, чему меня учила мама – ничего у незнакомых людей не брать? – запоздало подумала я. – Какого черта меня вообще понесло на эту вечеринку, и почему я не уехала до карнавала? Красивой жизни захотелось, понимаешь ли. Вот, получите и распишитесь».
Выглядела я, как смиренная овечка, – всегда так выгляжу, когда себя корю – и Ян воспринял это как полную покорность судьбе. На его лице начала расплываться довольная улыбка. Он-то еще не знал, что мое самобичевание длится обычно недолго, после чего я начинаю искать виноватых.