– Да это Анита, – повторила она со вздохом…
– Что с ней случилось?
– Она пропала.
– Как пропала?
– Уехала в Египет, в Хургаду и никаких вестей нет.
– Давно она уехала?
– Должна была вернуться позавчера.
– А если позвонить?
– Телефон не отвечает.
– Возможно что-то со связью, – . пробормотал Алексей Тимофеевич.
Надежда Александровна поморщилась.
– Там отличная связь, никогда не было никаких проблем.
Алексей Тимофеевич чувствовал её раздражение. Она, очевидно, считает, что сейчас необходимо немедленно бросится на помощь, хотя вполне возможно, что ничего страшного не случилось мало ли почему мог человек задержаться.
– Она могла потерять телефон или поменять карточку, – промямлил он нерешительно.
– Могла, конечно, – сказала Надежда Александровна холодно и лицо её стало каменным.
Алексей Тимофеевич посмотрел на неё сбоку и теперь видел тональный крем, покрывавший её кожу и терпкий запах духов действовал на него угнетающе. В коне концов он ведь не детектив и не сыскное агентство. Правда ему случалось выполнять подобного рода работы, но в данном случае, есть ли в этом необходимость, и кто за это заплатит.
– И чем я могу помочь? – спросил он.
– Я уже сказала, можете ли Вы определить по фотографии, жив человек или мёртв?
Алексей Тимофеевич всё ещё держал в руках фотографию. Да не может он этого определить, и вряд ли кто-то сможет, всё это художественный свист и навешивание лапши на уши клиентам. Он уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь в этом духе, но внезапно, в тусклом свете запылённых ламп лицо Аниты ожило и исказилось болезненной гримасой. Алексей Тимофеевич с удивлением услышал свой собственный голос, который уверенно произнёс.
– Этот человек жив и ему плохо.
– Вот видите, – воскликнула Надежда Александровна, – я ведь чувствую, что что-то не так. И от этого её Вадика тоже никакого толку. В первый раз он пробормотал что-то невразумительное, а потом я ему несколько раз звонила в разное время и никакого ответа. По – моему, он просто не берёт трубку, когда звоню я.
– Так он что же ничего не знает.?
– Не знаю я что он знает и чего не знает, но что не хочет разговаривать это точно, он вообще гнусный легковесный тип я всегда так считала, но разве влюблённой девушке что-нибудь докажешь. У нас с ней были такие большие планы.
– Вот как, – вяло спросил Алексей Тимофеевич.