– Сомневаться в том, что Бог тебя простит, значит… – начал было отец Андрей, но исповедующийся его перебил:
– Да знаю я! Лучше, чем вы думаете, знаю! Простите, – последнее слово он сказал гораздо тише и спокойнее, чем первые реплики. – В общем, я её люблю. Наверное, это так называется, только это уже невозможно, – измучила! То ночами приходила, я ей, представьте, руки целовал, а вдруг в себя приду – нет её, я воздух ловлю. А теперь вот – снег.
Из потока речи молодого человека отец Андрей выхватил наиболее понятный момент.
– Ну, любишь, понял. Что случилось? Ты, может, женат? Или она замужем?
Молодой человек устало покачал головой. Его точно лихорадило. Он сжал было руки в кулаки, но потом медленно разжал напряжённые тонкие пальцы и перекрестился, отвернувшись к распятию. Христос, склонивший узкий лик на фоне окна, за которым продолжал крупными хлопьями укутывать розы снег, казалось, был в этот миг особенно милостивым. Сочувственно смотрела Богородица на иконе, вся в розоватых отсветах лампадки. И так тихо было в храме…
Отец Андрей ждал.
Наконец молодой человек посмотрел измученными глазами куда-то сквозь него и вздохнул:
– Она – моя сестра.
На другой день снег не растаял. Сергей немедленно отрядил сестру лепить снеговика для громкой первой полосы, а сам помчался в редакцию. Чувствуя себя довольно глупо под взглядами старушек у подъезда, быстро промокшая Лерка воткнула снеговику морковку меж нарисованных маркером глаз и побежала в университет, на консультацию перед последним экзаменом.
В alma mater разговаривали только о снеге – так же, как на остановке, в автобусе, на улицах. Естественно, предсказывали конец света. Тётя Тамара, университетская уборщица, исключением не была. Едва Лерка повесила куртку, старушка немедленно вздохнула:
– Всё. Точно всё. Давно к этому шло. Наказывает нас Бог…
Лерка поспешно кивнула и выбежала из раздевалки. У расписания, как обычно, толпились студенты. Оттуда донеслось:
– Всё, конец света. Это ещё Нострадамус предсказал.
На втором этаже молодой преподаватель старославянского уверенно изрёк:
– Всё, недолго нам осталось, солнце вот-вот взорвётся.
Девчонки в аудитории, собравшись у окна, тоже на все лады обсуждали нынешнюю аномалию. Но вот вошла Разбегаева, преподавательница, и стало ясно, что даже если бы небо вдобавок осветило северное сияние, она бы не преминула выявить их предосудительной безграмотности. Положив внушительную стопку папок, тетрадей и парочку словарей на стол, она нетерпеливо кивнула девушкам у окна.