– Наверное, потому, что я должен был остановиться, – Роман Николаевич протянул ей свою руку, – пойдёмте!
Девушка подала свою и, пожав его руку, назвала себя:
– Меня зовут Надежда! Пойдёмте, если только вы не будете смеяться надо мной, когда мы будем разговаривать!
– Обещаю, Надя, не буду! – твёрдо ответил психолог, – поверьте, мы разберёмся во всём, и Вам многое покажется другим. Возьмите меня под руку! Вот так.
Они пошли рядом.
Надежда тихонько держала Романа Николаевича под руку. Высокий, седоволосый, но не потерявший ещё своей привлекательности мужчина, и молодая, выглядевшая лет на двадцать пять, хрупкая женщина. Она шла не спеша, будто, ноша, давившая на сердце, повисла на её плечах, слегка согнув их.
Роман Николаевич приостановился.
– А сейчас, Надя, сделайте глубокий вдох, выдохните, распрямите плечи и посмотрите вон на ту крышу.
Собеседник показал рукой на старинный особняк.
Надежда глубоко вздохнула, выдохнула воздух, расправила плечи и посмотрела на крышу указанного дома.
– Смотрю, – впервые слегка улыбнувшись (это была даже не улыбка, а намёк на неё!), произнесла она.
Роман Николаевич тоже смотрел на крышу красивого дома.
– Видите, как много птиц на этой крыше? – спросил он.
– Да, – Надежда согласилась, – действительно, много.
– Вам видно много птиц, но трудно различить их, отделить одну от другой, Вы видите просто много птиц, так?
– Да, просто много птиц, – девушке тало интересно, – и что же? – спросила она.
– Человек часто видит ту или иную ситуацию в целом, – ответил Роман Николаевич, – не рассматривая составные части ситуации в отдельности. И, кроме того, забывая самое главное, – он радостно посмотрел на Надежду, – случайностей нет. И всё ведёт к лучшему! Абсолютно всё! Понимаете? А теперь – в кафе!
Он слегка развернул девушку в пол-оборота, и они пошли в кафе.
Надежда уже держала спину прямо, изредка поднимая голову и поглядывая на Романа Николаевича (он был гораздо выше своей спутницы).
Глядя на неё, невозможно было поверить в то, что несколько минут назад эта женщина, сидя на скамейке в парке, убивалась от горя по человеку, который оказался лгуном, предателем и не мужчиной, а тряпкой…
…Булочки были с яйцом и сыром, очень вкусные, а кофе бодрил и склонял к душевному разговору.
– Может быть, ещё чашечку? – спросил Роман Николаевич.