Они сидели в кофейне бизнес-центра, где работала Мила, и обедали. Строго говоря, осваивала бизнес-ланч только Ленка, а ее подруга пила вторую чашку американо. С самого студенчества Мила была слегка странноватой: почти не ела, жила на кофе и сигаретах, при этом у нее не было цели похудеть – она от природы имела фигуру тростинки – она просто так привыкла. Еще природа и мама наградили Милку гладкой чуть розоватой кожей, тонким носом и огромными черными глазами. Глаза эти привлекали внимание не только тем, что занимали половину Милкиного острого лица, но и тем, что были почти неуловимо раскосыми. Ленка считала это самым привлекательным в своей подруге. Черные глаза, глядящие как бы на тебя, но как бы в сторону, завораживали любого, их выражение очень трудно было угадать, а прямой взгляд этой женщины поймать было и вовсе невозможно, и только благодаря такому маленькому природному дефекту Милка считалась женщиной-загадкой.
Еще Милана постоянно меняла телефоны, длину и цвет волос и любила использовать какие-нибудь неактуальные, почти вышедшие из обихода, словечки. Например, она никогда не говорила слов «сволочь» или «козел» применительно к мужчинам. Если она хотела ругнуться, то непременно говорила «этакий мерзавец!» или «каков нахал!». В Милкином лексиконе это были очень сильные оскорбления, хотя остальными воспринимались с улыбкой.
Милана закончила психфак вместе с Ленкой, после университета пошла по «профсоюзной линии» – а точнее, устроилась на работу в отдел корпоративных отношений крупного холдинга. За 10 лет, что прошли после выпускного, Милка стала настоящей акулой в управлении персоналом, внутренних коммуникациях и корпоративных отношениях. Ездила на конференции по всему миру, продолжая работать в своем родном холдинге. Когда Ленка слушала про то, чем занимается в рабочее время подруга, то не всегда могла понять, страшно ли далека Мила от народа, или она, Ленка, далека просто от всего. Милка иногда говорила на чужом языке экономических и еще каких-то терминов, и когда она возмущалась, что «Петров, мерзавец и нахал, так и не разработал показатели ки-пи-ай для своего отдела», Ленка нет-нет, да и начинала хихикать, ощущая себя полной идиоткой.
Уже пять лет Милка была замужем за 40-летним подданным Великобритании Майклом, называла его Мишей и преспокойно жила с ним на разных континентах. Два раза в год Майкл прилетал к жене на Урал, как правило, весной и осенью. На Новый год и на день рождения мужа в августе Мила летала к нему в Йорк. Две недели в году они отдыхали где-то на нейтральной территории у одного из теплых океанов. И менять ничего не собирались. Ленка ни разу не слышала от подруги, что ей плохо, или одиноко, или не хватает Миши, или некому гвоздь забить. Милка жила абсолютно гармоничной жизнью, в перерывах между встречами с мужем с головой погружаясь в работу, а во время встреч – выключая телефон и полностью растворяясь в счастливой, хоть и непонятной другим, семейной жизни.