– Если это огромное сокровище, тогда глупо его не продать.
– А ты всего лишь слуга и слишком много болтаешь! Как она?
Гафарн нежно погладил Суру по голове.
– Она очень красивая, принц, вот она какая. И она в полном порядке. В следующий раз постарайся остаться в седле, – он поднес ведро с водой к морде Суры и дал ей напиться.
Я подошел к лошади и погладил ее по шее.
– Да, она красавица. И другой такой нет ни у кого.
К войску уже прибыли ветеринары и занялись конями, получившими в бою ранения. Некоторых, раненных слишком тяжело, чтобы надеяться их вылечить, из милосердия предавали смерти, отправляли туда, где паслись бессмертные дикие стада лошадей, принадлежащие Шамашу[4], богу Солнца, кому мы поклонялись и кому принадлежала наша победа. Впереди я заметил большую группу римских легионеров – их посадили на землю перед нашими фургонами. Многие смотрели на орла, которого я по-прежнему держал за шест в руке. Я направился к Вате.
– Подержи его, – сказал я, отдавая ему орла.
– А ты куда собрался?
Я указал на римлян:
– Хочу поговорить с ними.
– Ты там поосторожнее, – сказал он. – У кого-то из них может быть припрятано оружие.
Но меня слишком снедало любопытство. Меня научили латинскому и греческому, вот я и хотел побеседовать с этими мужчинами с Тибра, о которых так много слышал, но до сегодняшнего дня никогда с ними не встречался. Когда я подошел к ним поближе, один из них поднялся на ноги и уставился на меня, готовый к схватке. Двое стражей направили на него свои копья, но я отмахнулся от них. Он был дюймов на шесть ниже меня ростом, но гораздо солиднее и мощнее, с широкими плечами. Его коротко остриженные волосы были все в грязи и запекшейся крови от раны на лбу. Кровь уже свернулась и засохла, превратившись в черное пятно над его правым глазом. Он не держал оружия и был без доспехов, но все равно представлял собой впечатляющее зрелище. Он смотрел прямо на меня.
– Это ты, тот самый, что захватил нашего орла, – его речь прямо-таки сочилась ядом.
– Захватил? – ответил я на его вызов. – Да он просто валялся на земле!
– Ты вполне прилично владеешь латынью, чужестранец.
– Меня еще ребенком научили этому языку, – ответил я. – А вот у тебя, мне кажется, латынь вульгарная.
– Это хорошо, что ты ее выучил.
– Почему это?
– Потому что когда мы завоюем ваши земли, ты будешь понимать, что тебе говорят твои хозяева.