Барри у меня дома.
Теперь мы лежим на ковре и занимаемся всем тем, чем занимаются взрослые. Не помню, как мы оказались на полу, но явно не по случайности.
Вот он вошел в меня, но еще не до конца возбудился. Я бросаю взгляд вниз, и рядом с бледным коленом Барри вижу брошенный презерватив. Я попросила надеть презерватив? Он был в моей аптечке. Я об этом знала, а Барри нет, значит, я до нее как-то доползла. Мое право. Почему он решил, что это нормально – взять и снять презерватив?
Я уже немного очухалась. Удостоверившись, что все это не сон, я прошу Барри снова надеть презерватив. Его член еще не достаточно напрягся, Барри придвигается и пихает его мне в лицо. Похоже на палец без костей.
Я издаю стон, как бы подтверждая, что мне очень нравится. Барри называет меня «детка». Или говорит «о, детка», что не одно и то же.
– Ты хочешь довести меня? – спрашиваю я.
– Ахм? – спрашивает он.
– Хочешь меня довести? – повторяю я.
Я знаю, что и вопросы, и сами издаваемые мною звуки – опять же мое право и мой выбор.
Теперь мы лежим поперек комнаты, уже в другой позе. Я откидываю голову назад, как могу далеко, и внезапно вижу еще один презерватив. Или тот же самый. На пальме, принадлежащей соседке. Презерватив, который опять не надет, а возможно, и не был надет.
Тут уж я поднимаюсь на ноги, шатаясь, как новорожденный жеребенок, и вышвыриваю Барри и всю его одежду за дверь, которая ведет на парковку. Он застегивает рубашку, сражается с ботинком. Кажется, зимний воздух отрезвил его. Я захлопываю дверь и смотрю через стекло, как он гадает, в какой стороне его дом. Не хочу видеть его сейчас. Я прячусь в нашей маленькой кухне и жду, когда он уйдет.
Наконец-то я полностью проснулась. Моей соседки нет дома. Как я узнала позже, заслышав шум за дверью, она поднялась наверх и легла спать у подруги, чтобы не мешать мне.
Конец ознакомительного фрагмента.