И вот тут я уже запаниковала.
Попыталась дернуться в одну сторону, потом другую, но тело вновь
одеревенело. Со злыми слезами я вытянула вперед руку и коснулась
перстнем стены. Секунда – и я уже спускаюсь по лестнице вниз.
В попытке замедлиться хваталась за стены и перила, но ноги
переставлялись в одном темпе, аккуратно и плавно. Я не смотрела
вниз на крутые ступени, но была уверена, что невидимая сила,
ведущая меня, не даст мне оступиться.
Оставалось молиться про себя, чтобы нарваться на кого-нибудь из
дежурных, или на Луция, или на Волибора. Да я была согласна даже на
магистра Велеса! Но никого не было. Университет будто вымер.
Очередная и последняя попытка сопротивления была сломлена, когда
я проплыла мимо входа в целительское крыло, даже не замедлив шага,
вопреки собственному желанию.
Я уже знала, куда иду. И предприняла последнюю попытку
сопротивления – обратилась к своему магическому резерву. Попыталась
воззвать к теневой магии, сильнейшей в этом мире, способной
разорвать ту странную нить, что тянулась от меня к колодцу.
Странное дело, но как только я активировала свою магию, то к
колодцу меня стало тянуть только сильнее. Теперь я не то, что
перестала сопротивляться, а сама захотела подойти ближе. В душе
нарастала уверенность - вреда артефакт мне не причинит.
Меньше чем через минуту я уже стояла у алтаря и, в
нерешительности подняв руку, касалась каменной крышки. Где-то на
задворках сознания остался странный шипящий звук и разлетевшиеся во
все стороны искры. Защита, наложенная сильными магами, разлетелась
на куски от одного моего приближения.
Прохладный камень запульсировал под пальцами, отзываясь на
прикосновение. Странное дело: год назад меня это ощущение напугало,
а сегодня я восприняла его как нечто естественное, знакомое.
Поддавшись странному порыву, с трудом, путаясь в длинном подоле
сорочки, забралась на крышку колодца. Холодный шершавый камень
обжег спину, когда я растянулась на крышке и посмотрела на звезды.
Их далекое мерцание затопило сознание, унося его в место, где я
раньше никогда не бывала.
Знакомые созвездия сменились на совершенно иные, ранее не
виденные мной ни в этом мире, ни в старом, земном. Эти звезды
мерцали не холодным, белым светом, а вспыхивали фиолетовыми
всполохами, танцуя странный танец на угольно-черном небосводе.