«Сожрите их», – без угрызений
совести приказываю ачйжи. – «Стоять! Не сейчас. Когда мы
уйдём».
«Псины» недовольно рычат, но
здесь их слышу только я – дар Талиссии ещё слишком мал и неразвит
для подобных манипуляций. Их недовольство можно понять. Мало того,
что запретили полакомиться лёгкой добычей, так ещё заставляют
давиться безвкусным мясом без капли магии.
Впрочем, из душ простых смертных
что-то высосать да можно, а это уже больше, чем ничего.
***
Что-то тяжёлое сдавило грудь, и я
резко села на кровати. Голова кружилась, всё тело мелко дрожало,
бросало то в жар, то в холод. Судорожно выбираясь из одеяла,
которое, пока крутилась во сне, превратилось в кокон, я в панике
кинула взгляд на кровать Ардо и… маг, конечно же, был на месте.
Наверное, вернулся и не стал тревожить. А я ведь так
волновалась!..
Раджети лежал прямо поверх покрывала,
подмяв подушку под себя. Невольно вырвался смешок. Кошмар отступил,
оставляя после себя лишь смутное чувство неправильности – сон вновь
не удалось вспомнить. Но я совершенно точно знала, что
ничего приятного в нём не было. Уже что-то.
Для успокоения я решила
помедитировать и попрактиковаться в магическом зрении, чтобы
всё-таки научиться различать потоки энергии. Защитный барьер для
подобной практики не требовался, поэтому будить чародея не стала.
Накинув на плечи одеяло, наощупь добрела до небольшого столика и,
щёлкнув пальцами, зажгла фитиль свечи.
Это я из-за кошмара вряд ли в
ближайшее время усну, а он пусть отдыхает…
Знак на руке внезапно вздумал
напомнить о себе. Жуткая боль пронзила руку, я схватилась за неё и
прижала к животу, упав на пол и тихо заскулив. Ардо подскочил,
будто бы вовсе не спал, и широко распахнул светящиеся зеленью в
темноте глаза. Миг – и вот он уже рядом. Маг пытался поднять меня
на ноги, когда за его спиной мелькнула тень – тусклого света свечи
едва хватило, чтобы различить движение. Что-то снова мелькнуло,
Раджети, глухо вскрикнув, стал заваливаться назад и потянул за
собой, больно впившись пальцами в моё предплечье.
Не знаю, что происходило, но явно
ничего хорошего. Полумесяц на руке, казалось, намеревался выжечь
меня изнутри – он светился сквозь одежду, мягким жемчужным светом с
красными нитями-вкраплениями. Выглядело красиво, но было слишком
больно. По руке заструилось что-то тёплое и липкое, мгновенно
пропитав рукав насквозь, и я с ужасом поняла – кровь. И