Мои губы сами собой растянулись в улыбке.
А ведь не знают… ни начальник упомянутый, ни мэр, ни прочие
особы положения высокого… достаточно высокого, чтобы время от
времени портить жизнь одной милой девушке.
…подали чай.
И черный хлеб с паштетом и карамелизованным луком. Все-таки за
фантазию нашей кухарки я готова была простить ей прочие мелкие
недостатки, вроде склонности к воровству…
…тетушка Фелиция пила чай, манерно отставив палец. В ее
представлении это подчеркивало ее аристократизм и утонченность, а я
не спорила.
Смысл?
Тетушка Нинелия от чая отказалась.
Дядюшка устроился у камина, вытянув короткие ноги. Он вздыхал и
покряхтывал, словно опасаясь, что, если замолчит, мы забудем о
нем.
Фердинанд застыл, уставившись в раскрытый блокнот.
Все молчали.
…а кузенов моих как-то давненько не видать. Они не из той
породы, которая умеет быть незаметной, следовательно, меня ждет
очередной сюрприз и, сомневаюсь, что приятный. Кузина же с того
самого неудачного свидания старалась не покидать своей комнаты, что
было разумно.
- Как ваше самочувствие? – вежливо поинтересовался Диттер.
- Спасибо, неплохо, - я откусила кусок тоста, щедро намазанного
чесночным маслом.
Прелесть.
А фирменный соус с волчеягодником вышел просто отменным… голода
я по-прежнему не ощущала, что, однако, нисколько не мешало мне
получать удовольствие от еды.
- Крови не хочется?
…к чаю подали портвейн из старых запасов, что свидетельствовало
о немалой симпатии старика Гюнтера к гостю. На моей памяти никто
этакой чести не удостаивался… что ж, мне следовало присмотреться к
инквизитору получше. Дворецкий, доставшийся мне в наследство вместе
с домом, обладал отменнейшим чутьем на людей и полным отсутствием
пиетета перед чинами.
Помнится, нашему мэру он подал молодое вино, которое ко всему
слегка перебродило, и потому изрядно отдавало уксусом и почему-то
пованивало рыбой. Его обычно наливали рабочим, которых нанимали
привести сад в порядок… рабочим оно нравилось, а вот мэр
обиделся.
Зря.
- Нет.
- Совсем?
И прищурился. Ага, знакомый взгляд… не было у него бабули с
гибкою линейкой, которая выправляла не только осанку, но и
прищур.
Менять поле зрения надо без гримас.
Вот так.
- Совсем, - я широко улыбнулась и пригубила портвейн.
…а про кровь он зря сказал. Я вдруг представила ее, такую
горячую, тягучую, слегка солоноватую… представила и
содрогнулась.