- Я… я не знала… - кузина старательно всхлипывала, прижимая то к
одному, то к другому глазу кружевной платочек. – Я лишь… что теперь
будет?
Вот и мне интересно.
За такие шуточки, говоря по правде, каторга грозила или, если у
судьи случился приступ любви ко всему живому, то вечная ссылка. Но
что-то подсказывало, кузина выкрутится.
Диттер молчал.
Тянул укрепляющий отвар, морщился, то ли от вкуса, то ли от слез
кузины. Тетушка хлопотала, уверяя бедняжку, что все поймут… нельзя
же из-за недоразумения жизнь девочке ломать.
Дядюшка Мортимер пыхтел и судорожно пытался сообразить, где
выгода. На кузину с ее страданиями ему было глубоко плевать, но вот
по одиночке у них шансов против меня не было.
- Я… мне… ромала встретилась… она сказала, что на мне венец
безбрачия, - кружевной платочек замер в дрожащей руке. – Что
поэтому ничего не складывается…
- А не потому, что ты мелкая потаскушка? – поинтересовалась я. И
получила полный ненависти взгляд. – Что? Не так давно с одним
кувыркалась. Я сама видела, что кувыркалась, так что не строй из
себя оскорбленную невинность. А сегодня к другому полезла.
Даже я себе подобного не позволяла.
Нет, любовники у меня были.
Всякие.
Но песен о любви я никому не пела, и уж тем более не пыталась
разум подчинять.
Кузина пошла пятнами и жалобно проблеяла.
- Это… это все зелье… - и новая мысль показалась ей на редкость
удачной. Она прижала пальчики к вискам. – Я… я плохо помню, что со
мной было…
- Разве можно покупать зелья у ромал! – воскликнул дядюшка,
причем возмущение его было столь притворно, что, кажется, он сам
себе не поверил.
- Бедная моя девочка… - тетушка поцеловала дочь в макушку. – Ты
так страдаешь… бедняжка тоже пострадала… будет совершенно
бесчеловечно угрожать ей судом… любой поймет, что она не
виновата.
Диттер прикрыл глаза.
И тетушка замерла. А кузина и вовсе дышать перестала. Он
пострадавшая сторона, и чтобы эти курицы ни пели, как решит, так и
будет. И судья разбираться не станет: кому охота ссориться со
Святым престолом, особенно в ситуации столь однозначной.
Ромалы…
Да, ромальские шептухи еще та зараза. И заморочить способны, и
внушение слабенькое навесить, чтобы потом за снятие его стрясти
последние гроши. И совести у них не особо, точнее, гаджо она не
касается, но… их ворожба иного свойства.